Ольга Лаврентьева
Художник и писатель нарисовала документальный комикс-эпос «Сурвило» о судьбе своей 94-летней бабушки Валентины Викентьевны Сурвило, прошедшей через сталинские репрессии и блокаду Ленинграда
Ваш только что вышедший в издательстве «Все свободны» графический роман назван по девичьей фамилии вашей бабушки. Почему вы решили рассказать ее историю?
Бабушка сильно повлияла на меня: она воспитывала нас с братом и делилась воспоминаниями о том, что пережила, — о репрессиях, войне и блокаде. Это был фон, на котором я взрослела и формировалась. Но к тому, чтобы сделать книгу о ней, я шла долго. Нужно было все осмыслить в себе, переварить и получить собственный жизненный опыт. Валентина Викентьевна родилась в Ленинграде и жила здесь до двенадцати лет. В 1937-м ее отца, Викентия Казимировича Сурвило, арестовали, а семью выслали в Башкирию. В город она вернулась накануне войны — в 1941 году окончила первый курс техникума. Здесь же провела всю блокаду — работала санитаркой в тюремной больнице, училась на курсах для бухгалтеров. К окончанию Великой Отечественной она осталась единственной, кто выжил из ее семьи. Сейчас ей девяносто четыре года.
То есть основой сюжета стали устные рассказы?
Да, бабушка никогда не вела записей или дневников, поэтому я слышала истории то об одном периоде ее жизни, то о другом. Все это не складывалось в единую линию — и надо было восстановить все по порядку и с деталями. Кроме того, я запросила в архивах ФСБ дело моего прадеда. Его сфабриковали очень типично — можно сказать, конвейерно. Якобы на Канонерском судоремонтном заводе существовала польская группировка, а на самом деле — это были просто одиннадцать рабочих польского происхождения. Их обвинили в заговоре по знаменитой 58-й статье о контрреволюционной деятельности, в 1937-м арестовали и практически сразу расстреляли. В 1958-м дело Викентия Казимировича Сурвило было пересмотрено, но о его судьбе семья узнала только в перестройку, когда открыли архивы НКВД. Мне хотелось увидеть дело вживую — как выглядят все эти справки и протоколы — и, возможно, найти