Design Dealer
Пассионарий Дарья Любимова строит комьюнити: в своем новом концепт-сторе она собрала объекты локальных предметных дизайнеров — ковры с абстрактными принтами художника Ромы Peeks, объекты из латуни Валерии Огай и скульптурные формы Дмитрия Шабалина, объявила open-call для поиска новых имен, запустила бренд «Приличные диваны» и планирует производство кухонной мебели — и все это в Петербурге.
Ты придумала и запустила бренд «Приличные диваны»: все, кто сталкивается с ремонтом, знают, как сложно в Петербурге обзавестись приличным диваном не за бешеные миллионы. Но как ты решилась на собственное производство?
Идея родилась у меня давным-давно. В Европе полно небольших фабрик, которые делают дизайнерские диваны, мы их покупаем и привозим сюда, но доставка и таможня превращают диван в золотой. И я подумала: неужели невозможно делать хорошую мебель в Петербурге? Вы удивитесь, но серьезные производства с крутым оборудованием у нас есть, просто на них делают сильно странные предметы с дизайном двадцатилетней давности или частные заказы, копирующие известные бренды. Чтобы делать актуальные вещи, производителей нужно соединить с теми, кто придумывает. Я собрала команду, мы сделали опытные образцы, протестировали, проверили эргономику и наполнение — и скоро выйдет первая коллекция «Приличных диванов». В планах — коллаборации с петербургскими архитекторами, например, с Евгением Неймандом: оказывается, он всегда хотел сделать диванный дроп.
Получается, сейчас экономически выгодно вкладываться в собственные мастерские? Это точка роста?
Да, или договариваться с крупными производителями, чтобы выпускать на их базе свои коллекции. Очень перспективной сферой станет кухонная мебель. С рынка сейчас уходят многие европейские бренды, а те, что останутся, будут стоить очень дорого. Кухня — это сложно: всегда завод, конвейер и строгое соблюдение технологий. Из-за этого делать не типовую модель, а что-то на заказ долго и затратно. Для того чтобы зарабатывать, нужны большие партии, а не один-два гарнитура. Я решила занять нишу красивых кухонь и веду переговоры с владельцем мебельного завода, где стоит отличное итальянское оборудование, но производит он какие-то адски некрасивые комоды и шкафы: «У меня их последние пятнадцать лет покупают, но последнее время все меньше, я, наверное, уже убыточный». Я спрашиваю, кто покупает, а он не знает! Я вам клянусь, владелец завода не знает, кто его клиенты: «В воскресенье приезжают фуры и забирают заказы». Я говорю: «Вы же понимаете, прошло время, быт поменялся, запросы тоже». И получаю ответ: «Может, для вас поменялся, а для восьмидесяти процентов населения страны — нет».
То есть дизайн не нужен большинству жителей России?
Нужен! Но чтобы люди покупали дизайн, их нужно образовывать — в Тюмени до сих пор вешают турецкую органзу и приклеивают лепнину на потолок в панельках-пятиэтажках. Видела своими глазами. Надо заниматься регионами, показывать новинки и классику, делать мастер-классы и поп-ап сторы. На это есть запрос: на лекциях критика и историка дизайна Ольги Косыревой всегда аншлаги.
Что еще помогло бы индустрии на федеральном уровне?
Соединять дизайнеров и производства — тогда у индустрии будет шанс. Крупные компании должны поддерживать молодые таланты. В голландском Эйндховене Академия дизайна проводит выставку Dutch Design Week, где культовые марки вроде Moroso или Moooi ищут себе в штат вчерашних выпускников. Им выгодно вкладываться в молодежь, чтобы развивать свой бренд. Эту практику нам стоило бы перенять.