Attaque De Panique
Осторожно, паническая атака: постхор здорового человека, исполняющий каверы на Mujuice и Massive Attack, Татьяну Буланову, «тима ищет свет» и других, объединил более 50 петербуржцев, влюбленных в музыку, собирает мгновенные солдауты на «Новой Голландии» и Новой сцене Александринского театра, где команда Attaque de panique в коллаборации с режиссером Артемом Злобиным поставила спектакль-мистерию Les Aveugles по пьесе «Слепые» Метерлинка: перформанс-литургию с видеоартом и букетами цветов. О том, как на арт-сцене Петербурга появился коллектив-феномен, рассказывают основатели — дизайнер и арт-директор Виктор Улаев и дирижер, программист и бас в хоре musicAeterna Дмитрий Шелковин.
Давайте по порядку! Как вышло, что дизайнер и дирижер решили запустить хор?
ВИКТОР: Долгое время я пел в любительском хоре — в студенческом, не будучи студентом. Туда меня завела судьба, и так я начал знакомиться с хоровой музыкой и тусовкой. Было ощущение междусобойчика, который мне хотелось вытащить из зоны комфорта. Поэтому я постоянно зудел своим знакомым «А давайте так делать, чуть поярче? Давайте там выступим?» — и на меня либо не реагировали вовсе, либо смотрели как на сумасшедшего.
И вот мы здесь — в 2025 году, где ваш коллектив собирает солдауты по городу и за пределами. С чего все началось?
ВИКТОР: В один прекрасный день ко мне подошли знакомые девушки (они, кстати, до сих пор поют в Attaque de panique) и сказали: «Витя, мы нашли дирижера, и он говорит то же самое, что и ты. Может, вас познакомить?» Так мы встретились с Димой. (Улыбается.)
ДМИТРИЙ: У меня похожий путь, хоть и с другой стороны. Я начинал с любительских коллективов, не будучи профессиональным дирижером. Когда получил образование, заметил, что хоровое искусство носит оттенок чего-то анахроничного, немного рудиментарного. Что такое хор для широкого круга лиц? Пожилые люди в занавесках поют не известную никому музыку. А я чувствовал необходимость выйти из этого контекста. Помню, по музыкальным тусовкам гуляла фраза «У нас одна и та же тысяча человек ходит друг к другу на концерты». Очень хотелось за эту тысячу выглянуть!
ВИКТОР: В итоге мы встретились, сели в кафе и два часа, перебивая друг друга, накидывали идеи, какой проект нам хотелось бы увидеть. Так все и началось.
Сама идея объединить на постоянной основе 50 человек кажется задачей со звездочкой. Как набрали участников?
ВИКТОР: С самого начала было ощущение, что идея витает в воздухе. Поэтому была внутренняя уверенность: надо просто начать, а люди захотят присоединиться. Поддерживала знакомство с Димой и его вера: ведь если бы он не верил, вряд ли согласился бы участвовать.
ДМИТРИЙ: Хорошо сработало сарафанное радио — люди читали про нас в чатах про кастинги, творческие проекты.
ВИКТОР: Для привлечения мы использовали всё, даже наружку. Если помните, какое-то время назад в Петербурге абсолютно повсюду на стенах можно было встретить листовки, которые предлагали продажную любовь — на них было случайное имя и фигура женщины. И в общей системе города они выглядели очень графично и даже симпатично. Тогда мы напечатали стопку объявлений с похожим дизайном, только вместо имени девушки крупно написали «ХОР» и маленькими буквами — «Лучший отдых для души». Эти листовки мы развесили в караоке-клубах, институтах и кафе.
ДМИТРИЙ: Другой случай: когда девчонки из нашего хора начали писать в своих анкетах в приложениях для знакомств «Я сопрано, ищу бас». Потому что с басами у нас проблема до сих пор!
Стать частью Attaque de panique может любой человек с большим желанием?
ВИКТОР: Сейчас, наверное, уже не может. Хотя изначально мы принимали вообще всех, с нулевым опытом. Но мы подросли, годы репетиций не проходят бесследно. К тому же проект стал более известным, и им начали интересоваться люди из профессиональной среды.
ДМИТРИЙ: Порог для входа в наш хор стал выше в том числе и потому, что за годы существования Attaque de panique ребята изучили по меньшей мере 40 аранжировок. Человек, приходящий к нам, должен наизусть выучить сотни страниц нотного материала. И это уже само по себе накладывает свои требования.
Attaque de panique по своей структуре — это горизонтальная организация? Насколько каждый участник процесса может влиять на результат?