Анна Виленская
Визионер нового музыковедения в России, композитор и лектор Анна Виленская в 23 года запустила YouTube-канал (100 тысяч подписчиков!) с лекциями о том, как слушать и понимать музыку Шопена, Земфиры и Моргенштерна.
У тебя идеальный слух, ты училась на композитора и твою музыку играли в Мариинском. Где ты свернула не туда (или, наоборот, туда)?
Игра всегда была хобби. Я не хотела играть концерты с оркестром, хотела играть Рахманинова для себя. Училась в училище, попала в консерваторию. Эти два места разделяют, но ты просто плавно из одного перетекаешь в другое.
Почему музыковедение?
Мне понравилось говорить о музыке, описывать, что я чувствую. Однокурсникам было сложно описать аккорд, а у меня было для него 100 тысяч идей. Меня пёрло, я сравнивала звуки со вкусом, с цветом. Обожала отвечать устные экзамены. Чувствуешь, как быстро я говорю? Я не делаю пауз. Если на экзамене по музлитературе прерваться, тебе прилетит от комиссии допвопрос. Наверное, из-за этого опыта мне сейчас так нравится выступать публично. Школа!
У твоего канала «Открытый музыкальный лекторий» огромная аудитория. Как так вышло?
Люди совершают поступки из желания или страха. У меня два эти чувства схлопнулись. Мне не нравились пары в консерватории, и я решила читать свои. Я зумер, понимаешь? Сижу в «ТикТоке». Мне не нравится, когда человек полтора часа рассказывает о музыке через даты и имена, без картинок и вовлеченности. Я хочу получить услугу, даже если не плачу за нее денег. Вот такая наглость! (Смеется.)
Ты решила преподавать музыковедение иначе. Как?
У меня была цель: если я люблю классическую музыку, то хочу, чтобы ее полюбили все. Вначале не знала, как людей вовлечь, поэтому попробовала самое простое — развлекать их. Рассказывала про композиторов байки, сравнивала их музыку с забавными вещами. Будем честны — это дешевый прием. А еще, он не работает. Люди становятся лояльнее к Моцарту, но не понимают, что делать с его Симфонией № 40. Пришлось поменять стратегию: я стала рассказывать о музыке через эмоции, которые она во мне вызывает. Если слушаю Шуберта и хочется плакать, то сажусь на сцене перед слушателями и разрешаю себе плакать. Это разрешает и им испытывать все, что они хотят испытывать.