«Том и Джерри» vs Ленинград
В Петербург едут, чтобы прикоснуться, восхититься, перезагрузиться, приблизиться к себе или к другому. Коренной ленинградец Александр Цыпкин смотрит на это снисходительно.
Родился я, к своей радости и неудобству, особенно детскому, в интеллигентной семье. Первый год проживал элитарно на Фонтанке в квартире, которая пришла в наш род аж в тридцатые годы, но потом что-то пошло в семье не так, и я с мамой, папой, прабабушкой и прадедушкой вылетел в чрезвычайно отдаленный район под сомнительным названием Веселый Поселок.
Сразу оговорюсь, дома там были отнюдь не поселковые, скорее наоборот, брежневские новостройки, изумлявшие меня количеством этажей. Было ли в этом районе весело? Кому как. Нам, детям, вполне. Взрослым — не думаю. Уж очень далеко он находился от центра ленинградской цивилизации. До ближайшего метро — час на автобусе. Причем минут двадцать из них по абсолютной глуши, только справа и слева какие-то лежащие на земле трубы. Я реально переживал, что если автобус заглохнет, то мы не выживем, просто не дойдем до людей, настолько там было не весело. А название так и непонятно откуда взялось: то ли цыгане там жили в XIX веке, то ли какие-то излишне радостные немецкие рабочие. В городскую черту поселок вошел только в 1955 году, и тут мое высочество в 1976-м в него въезжает.