«Серебряный воробей»: книга с рекомендациями от клуба Опры Уинфри
В декабре в издательстве «Бомбора» вышла книга «Серебряный воробей» американской писательницы Тайари Джонс. Это история о взаимоотношениях сестер, чей отец жил на две семьи. Книга была номинирована на литературную премию Goodreads Choice и попала в рекомендации книжного клуба Опры Уинфри. Forbes Woman публикует отрывок
Главная героиня — дочь многоженца. В детстве отец сказал ей, что она — его секрет, дав понять, что другая семья значит для него больше. В этом отрывке девушка случайно встречает свою сводную сестру и заводит с ней знакомство, чтобы рассмотреть другую семью отца поближе и понять, в чем между ними разница. И почему та, другая дочь — первая.
Вопросы жюри оказались несложными. Похоже, самое важное для них было выяснить, сделала ли я эту работу самостоятельно, и поэтому они пытались меня запутать, выспрашивали о процедуре смешивания реактивов. Даже не поинтересовались моим мнением о проблеме кислотного дождя и о том, уничтожит ли он весь мир.
Это меня раздражало, так что, отвечая на вопросы, я встряхивала своей гривой. Ровесницы наверняка подстерегли бы меня в туалете за то, что я так щеголяю роскошной шевелюрой, но зато, когда локоны перелетали с одного плеча на другое, мужчины в жюри неловко ерзали на стульях. Не послушавшись маминого совета, я нанесла ярко-синюю подводку на розовый ободок кожи над нижними ресницами. Она безумно щипала, но я только облизывала губы и пыталась сделать скучающийвид. Из моих раздраженных, радужно-переливающихся глаз текли слезы.
Один из членов жюри, грузный мужчина с выпрямленными волосами, спросил:
— Как получилось, что такая красивая девушка заинтересовалась науками?
Сидевшая там же женщина сделала замечание:
— Майкл, вы переходите границы.
Другой член жюри, мужчина, предупредил:
— Майкл, вы можете нарваться на штраф.
Я ответила:
— Меня волнует проблема кислотных дождей. Они
уничтожат наш мир.
Трое судей переглянулись, когда я стала теребить жакет из кроличьего меха.
— Красивая шубка, — похвалила жюри.
— Папа выиграл ее в покер, — сообщила я и потерла глаза тыльными частями ладоней.
Я знала, что не выиграю золотой ключ: поняла это по тому, как члены жюри переглянулись, когда я выходила из небольшой аудитории. В коридоре я поискала своего научного руководителя, но ее не было видно. Дом культуры кишел детьми, волнующимися из-за конкурса. Ученики Старшей школы имени Мэйса ходили в нежно-голубых с золотом рубашках. На мне была такая же, потому что только так я могла участвовать в научной ярмарке, но поверх нее я надела свой жакет, застегнула пуговицы и подпоясалась ремнем, хотя в здании было тепло.
На плечо легла чья-то рука. Я обернулась и увидела женщину из жюри.
— Ты сделала хороший проект, — сказала она, — но тебе следует поработать над самоподачей.
Я вскинула подведенные карандашом брови.
— Не надо показывать коготки, милая, — посоветовала она. — Я говорю это для твоего же блага. Как женщина женщине.
Я ничего не ответила. Дама из жюри слегка погладила жакет, будто питомца, и зашагала прочь.
Я вышла из дома культуры и встала на ступенях передним, прижав к губам карандаш, как сигарету. Это была дурацкая привычка, вроде нервного тика, и переняла я ее у Джеймса. Он постоянно ненадолго отвлекался от любого занятия, чтобы выкурить «Кулз». Хотя мама разрешала ему дымить в доме, иногда он выходил на перекур во внутренний дворик. Я часто следовала за отцом, стояла рядом и наблюдала, как он прикрывает ладонями зажженную спичку. Когда Джеймс раскуривал сигарету, казалось, будто единственное и самое важное в мире событие в этот момент происходит в нескольких сантиметрах от его лица. Стоял ноябрь, было уже морозно. Такой половинный день рождения не мог обещать хорошего года. Так как меня скрывала от посторонних глаз колонна, я довела игру до конца: «затушила» коротенький карандаш о подошву мокасина. К шуму машин, проносящихся мимо по Пьемон-авеню, примешивалось какое-то мяуканье.