«Сейчас тряхнет». Что происходило на борту SSJ 100 перед катастрофой в Шереметьево
В пятницу Межгосударственный авиационный комитет опубликовал предварительный отчет о катастрофе Sukhoi Superjet 100 (SSJ 100) в аэропорту Шереметьево, которая 5 мая унесла жизни 41 человека. В докладе нет прямых выводов, но детально расписаны действия пилотов самолета
Согласно отчету МАК, экипаж SSJ 100 запустил двигатели в 14:48. А уже в 15:02 диспетчеры дали добро на взлет. Еще за несколько минут до этого, стоя в очереди на взлетно-посадочную полосу, командир воздушного судна (КВС) Денис Евдокимов увидел на метеорадаре надвигающийся грозовой фронт. «Засветка, видишь. Да, елки-палки», — следует из расшифровки его переговоров, приведенных в отчете.
Однако разрешение на изменение маршрута, чтобы облететь грозовой фронт, борт не попросил, хотя полетное руководство «Аэрофлота» требует облетать грозовые зоны по согласованию с диспетчерами.
Удар молнии
За минуту до удара молнии, в 15:07, в кабине пилотов происходит следующий диалог:
Командир судна Евдокимов: «Сейчас тряхнет».
Второй пилот Максим Кузнецов: «Блин».
Евдокимов: «Ничего страшного».
Момент попадания молнии зафиксирован с точностью до секунды — 15:08:09. В это время борт находился на высоте 2700 метров. Согласно отчету, следы попадания молнии были обнаружены в носовой части судна, на прожекторах освещения дверей и на стекле кабины пилотов.
Через три секунды после этого отключился автопилот, сработала сигнализация, после чего лайнер перешел в режим ручного управления («DIRECT MODE»). «Ух ты!» — зафиксировал возглас одного из членов экипажа бортовой самописец.
После краткого обсуждения командир принял решение возвращаться в Шереметьево и дал команду второму пилоту доложить PAN-PAN (сигнал срочности). Пилоты установили связь с диспетчером на аварийной частоте и начали сажать самолет по его командам. На вопрос диспетчера о том, нужна ли экипажу какая-либо помощь, экипаж ответил, что «пока все нормально, штатно».