Расставим границы
Что такое границы в современном мире? Способ его упорядочить или насильственно разъять на части, разделить людей и ограничить их свободу? Мы поговорили об этом с архитектором и урбанистом Беллой Филатовой, философом Светла ной Поляковой и географом Дмитрием Зайцем.
Границы как основа мира
Дмитрий: Географы говорят, что весь мир состоит из границ, и не только государственных. Это границы ландшафтов, леса и поля, берега моря (с одной стороны вода, с другой — суша). У птиц есть гнездовой участок, кормовая зона, все животные живут в очерченном границами мире, и человек в этом смысле не исключение. Человек обзавелся границами, когда стал переходить от примитивного состояния к более-менее осмысленному, чтобы разграничить свое и чужое. Но что интересно, изначально граница была скорее не линией, а полосой. В эпоху Средневековья между государствами были достаточно широкие буферные зоны, и там иногда жили люди. Они были формально свободны и не входили ни в тот, ни в другой домен, но если случалась война, оказывались между молотом и наковальней. В современном мире таких зон нет, потому что ценность территории возросла, увеличилась плотность населения, и границы постепенно стали более узкими.
Четкие границы придуманы человеком — в природе таких не бывает. Тут одна страна, а два шага переступил — уже другая. В определенности проще жить, и человек стремится систематизировать все вокруг, в том числе пространство. Но многие люди, конечно, не согласны с этим политическим диктатом. На старинных картах нечасто увидишь четкие границы. Если бы человека, проживающего на территории, которую мы сейчас называем Киевской Русью, спросили, откуда он, то услышали бы название деревни и, возможно, имя своего феодала. Но со временем границы сформировали государственные пространства, в пределах которых постепенно сложились нации — сообщества людей, проживающих на одной территории и осознающих себя совокупностью граждан вне зависимости от своей культурно-этнической принадлежности. Таким образом, границы не только разъединяют людей, но и объединяют.
Политическая «ткань» очень похожа на биологическую, которая состоит из клеток: в каждой есть ядро, мембрана и какие-то органы, которые помогают этим клеткам существовать и взаимодействовать. Границы подразделяются на контактные, почти неощутимые, как, например, в странах Евросоюза, и барьерные — совершенно непроницаемые, как между Северной и Южной Кореей, но чаще всего в современном мире границы гибридные, сочетающие в себе обе эти функции.
Светлана: «Засыпать рвы, пересекать границы» — так был озаглавлен один из первых манифестов постмодернизма, опубликованный журналистом Лесли Фидлером в 1969 году. И даже если мы не читали никакого Фидлера, мы во многом сформированы идеей, что любая граница — это насилие, ограничение свободы. Но замечу, что на протяжении всей человеческой истории тема границ понималась по-другому.
Если говорить про культурный мир, который создается на основании мира природного, то в нем, начиная с таких зрелых культур, как Античность, отсутствие границ — источник всякого зла и несовершенства мира.
Чтобы что-то познать, мы пытаемся определить это — поставить предел, ограничить и тем самым отличить одно от другого. Без этой простейшей операции никакие (не только познавательные) чисто человеческие действия просто невозможны. И до недавнего времени, то есть до эпохи постмодерна, в культуре отчетливо читалось: всё совершенное, возделанное — определенно.
Клемент Гринберг, главный идеолог модернизма, писал, что искусство превращается в китч, по сути, перестает быть искусством, выходя за границы своего медиума, то есть жанра и собственных средств выразительности.
Белла: С точки зрения архитектора и урбаниста границы — это основа, регламент, которые выстраивают структуру города и поведение людей в нем. Если нет никаких физических и законодательных границ, то город не может быть цельным. Неполадки начинаются там, где нет определенности.
Границы маркируют зоны ответственности, дают понять, где свое, а где чужое, где личное, а где общественное. Чем лучше они простроены, тем продуктивнее функционирует пространство. И наоборот, оно становится маргинальным, если границы невнятны.
Вот с квартирой все понятно: я содержу ее в порядке, делаю ремонт, она — моя. А кому принадлежит подъезд? Где начинается и заканчивается приватное пространство двора, которое принадлежит жителям только этого дома, и кто несет за него ответственность? Совпадают ли в городе пространственные границы с границами собственности, четко ли определены очертания улиц, площадей? Границы задают структуру, а от структуры зависит то, как функционирует город, какие отношения у нас с границами, чувствуем ли мы себя частью сообщества — городского и местного.
Возможна ли жизнь без границ
Дмитрий: Это, скорее всего, утопия, потому что человечество к этому не готово. Как тогда регулировать миграционные потоки, справляться с преступностью? «Пасти» человека: контролировать любые его перемещения? Есть исследование, в котором смоделировали ситуацию: границы всех государств полностью открыты. И оно показало, что человек будет сам устанавливать себе границы: ставить вторую дверь на подъезд или квартиру, организовывать закрытые комьюнити.
Система постоянно выходит из состояния упорядоченности, в том числе и социальная. Границы помогают эту балансировку делать менее хаотичной. Нахождение в системе границ — это нормальное состояние чело века, это такая же его естественная потребность, как есть, пить. Мы с этим ничего не можем поделать. Если мы отменим границы, мы упраздним и одежду, которая помогает человеку создавать личное пространство, закрывать себя.