Второе дело Хоттабыча
Почему карельского мемориальца Юрия Дмитриева снова посадили
Верховный суд Карелии оставил в СИЗО до 25 марта руководителя регионального отделения «Мемориала» Юрия Дмитриева. В апреле прошлого года он был оправдан по самым страшным статьям и освобожден, общественность и журналисты праздновали победу здравого смысла. Но в конце июня — снова задержан. Что происходит?
Помещение Петрозаводского городского суда бедненькое, но чистенькое, как и весь этот опрятный северный городок. Видно даже стремление обуютить место: на лестничной клетке красуется в кадке тропическое деревце монстера. Примерно раз в полчаса мимо монстеры конвой проводит человека в наручниках. Все виденные мной арестанты отправлялись в судебный зал в одиночестве — ни родных, ни друзей. Все, кроме историка Юрия Дмитриева, который прошел по коридору под аплодисменты и приветственные возгласы. Группа поддержки — человек сорок, интеллигенты из трех городов: Петрозаводска, Питера, Москвы. Добрая половина и не слышала о Дмитриеве до ареста, а теперь ездят на суды как на работу.
«Дело Хоттабыча» — так называлась нашумевшая статья о карельском историке, председателе петрозаводского «Мемориала» Юрии Дмитриеве, обвиненном в изготовлении детской порнографии и «совершении развратных действий» в отношении приемной дочери Наташи, которой не было тогда и 12 лет. Из статьи Шуры Буртина (см. РР № 8 (425) от 26 мая 2017 года) множество людей узнало не только о процессе Дмитриева, но и о его подвижническом труде по сохранению памяти жертв советского террора. Общественная реакция была сильной. Видеообращения в поддержку Дмитриева записали самые уважаемые люди российской культуры от Гребенщикова до Улицкой, а Леонид Федоров сыграл уличный концерт в его защиту. Отыграв, Федоров сказал: «Хочется, чтобы справедливость восторжествовала». И она восторжествовала — через два дня, 5 апреля 2018 года, судья Марина Носова вынесла оправдательный вердикт. Радость тех, кто переживал за Дмитриева, была приправлена изумлением: надо же, наше левиафаноподобное правосудие разжало челюсти, бывает же такое.
Но уже в начале апреля начало происходить что-то странное: официальный опекун Наташи, ее родная бабушка Валентина Фроленкова, у которой девочка и живет, перестала выходить на связь с друзьями и семьей Дмитриева — телефон выключен, на письма не отвечает. До того общение было регулярным. 14 апреля Фроленкова обжаловала приговор в Верховном суде Карелии, а днем раньше прокурор Петрозаводска Елена Аскерова подала заявление на апелляцию. 18 мая и 6 июня с Наташей встречался следователь Максим Завацкий, несмотря на то что следственные действия по делу давно закончились. Последствие этих визитов — новое обвинение, на этот раз в «насильственных действиях сексуального характера в отношении лица моложе 14 лет», пункт 6 части 4 статьи 132 УК. Тех же щей, да погуще. Участником бесед, как называет их следователь, были психолог и Наташина бабушка.
Фроленкова с начала апреля явно сотрудничает с обвинителями, и тому должны быть причины. Неизвестно, грозили бабушке кнутом или нет, но пряник она, судя по всему, получила: прошедшим летом у пенсионерки нашлись деньги на пристройку к дому и на адвоката, который как бы защищает интересы как бы потерпевшей стороны. Что же до самой Наташи… Вот что она писала Юрию Дмитриеву в феврале 2017 года: «Дорогой папа, я очень скучаю по тебе. Я очень надеюсь, что тебя скоро выпустят. У меня все хорошо, учусь нормально. С прошедшим тебя днем рождением! Как у тебя там дела? Напиши по возможности. Люблю тебя от всей души. Твоя дочь Наташа». Прошло чуть больше года, и вот на ее словах строится новое, еще более тяжкое обвинение. Как совместить несовместимое?
Очевидны две вещи. Во-первых, влияние бабушки. Ребенком с детдомовским опытом легче манипулировать — бессознательная стратегия выживания заставляет его подлаживаться к тому взрослому, который в настоящую минуту главный и от которого ребенок зависит. Во-вторых, следователь Завацкий, надо полагать, подверг девочку сильнейшему давлению. Беседы на деле были жестким допросом и сопровождались видеозаписью. Наташа плакала, а в конце разговора призналась, что чувствует себя опозоренной.
14 июня 2018 года Верховный суд Карелии полностью отменил оправдательный приговор Петрозаводского городского суда. 27 июня Дмитриев вновь задержан и с тех пор находится в петрозаводском СИЗО. 28 июня Следственный комитет возбудил новое уголовное дело.
Одновременно с новым преследованием историка стала разворачиваться псевдонаучная возня вокруг Сандармоха. Сандармох — главное дело Дмитриева. Опытный поисковик, он нашел в лесу место массовых казней времени Большого террора, организовал народный мемориал. Сандармох, видимо, и стал причиной его несчастий. Еще летом 2016 года два историка из Петрозаводского государственного университета, Юрий Килин и Сергей Веригин, выступили с ревизионистской гипотезой о Сандармохе. Дескать, расстреляны там были вовсе не арестанты, а красноармейцы, попавшие в финский плен во время Второй мировой. Взятую явно с потолка теорию Килина-Веригина тогда же раскритиковал директор Национального музея Республики Карелия Михаил Гольденберг, Дмитриев тоже не молчал: «Когда мы только нашли эти захоронения, тоже было много версий, что это финны местных патриотов замордовали. Но потом я специально опрашивал финских ветеранов, которые строили там укрепрайон. По их словам, о захоронениях они даже не догадывались».
В последних числах августа, то есть в самом конце раскопочного сезона, в урочище Сандармох провело блиц-раскопки Российское военно-историческое общество. Без приличествующего обоснования, предварительной экспертизы, этаким лихим кавалерийским наскоком. Несмотря на протесты родственников казненных здесь в 30-е годы людей, волонтеры РВИО наскоро выкопали несколько человеческих останков, которые и были без всякого исследования объявлены солдатскими. В общем, что искали, то и нашли: пришел, увидел, победил.
Хочется понять: кому все это понадобилось, какова логика творящегося третий год безумия? Повторю то, что говорят все, кто когда-либо имел дело с Дмитриевым: колюч, как терновник, прямолинеен, как танк. Вот как рассказывает о знакомстве с историком Дмитрий Цвибель, председатель еврейской общины Петрозаводска: «Приходит он к нам в офис — а у него тогда рядом музейчик был — и говорит: давайте поставим памятник евреям, убитым в Сандармохе. (Таков принцип Дмитриева — ставить не только индивидуальные, но и национальные памятные знаки. — «РР».) Я его так вежливенько послал. Дескать, денег нет, и вообще непростое дело. Тогда он меня так послал! Тут-то я и понял, что мы поладим». Дмитриев славится готовностью и умением посылать. Кремень-мужик, матерщинник, человек резких слов и поступков — многим он, наверное, наступил на хвост, намозолил глаза Садармохом. Неудобный, начальство таких не жалует. И все же преследование Дмитриева, кажется, не плод чьей-то личной ненависти и не продуманная спецоперация. У первого дела был, видимо, заказчик среди карельских силовиков (его имя известно, но доказательств нет, поэтому называть его некорректно). Мотивы были, по всей вероятности, карьерные, человек добился чего хотел — еще до окончания процесса пошел на повышение, в Москву; добивать Дмитриева ему нет резона. Возможная причина второго ареста — оправдательный приговор пятнает честь прокурорского мундира, это корпоративный позор, который может быть смыт только новым процессом («мы рождены, что Кафку сделать былью») и приговором обвинительным.
Думается, что действия гонителей Юрия Дмитриева малорациональны, почти инстинктивны. Пошла писать губерния и не может остановиться. Тем не менее кампания против историка и дела объективно бьет сразу по нескольким целям: подтвердить карательную мощь правоохранительной системы, уничтожить Сандармох как одно из главных мест памяти о советском терроре, замазать грязью общество «Мемориал».
По новому обвинению Юрию Дмитриеву грозит до 20 лет лагерей. Сейчас ему 63.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl