Летальные кадры
Почему в России принято экономить на жизнях людей
Причиной массовой гибели людей в SuperJet 100 в Шереметьево 5 мая поначалу было признано поведение пассажиров, которые якобы доставали свою ручную кладь — и ненависть публики направилась на тех, кто летел впереди. Потом — на самолет. Потом — на летчиков. «РР» еще раз рассматривает все версии без ненужных эмоций, для того чтобы начать понимать системные проблемы отрасли и страны
Проблема 1. Слабость медиа
Очень скоро оказалось, что пассажиры первых рядов не были виноваты. Вот свидетельство пассажира Олега Молчанова, летевшего в 12-м ряду:
«Люди с чемоданами — это бизнес-класс, эти сумки были небольшие и никому не мешали. Давки не было. Одна женщина упала в проходе, ее быстро подняли и вытолкнули. После 12-го ряда почти никто не выжил — если вы заметили, трапов сзади нет. Не выкинуло. А если бы они и были, то там было пекло. Большая часть погибла моментально. Маски кислорода не выкинуло. На правую сторону от силы три-четыре штуки. МЧС приехало быстро, но даже если бы и медленно, спасать там было некого. Учитывая общий бардак и несогласованность служб, все пострадавшие были окружены вниманием, поддержкой, едой, и даже была водка. Правда, одна бутылка, но хоть что-то. По поводу скорости горения самолета: я сам не ожидал, что он горит как пластиковый стаканчик! Стекла в моем ряду расплавились еще до остановки борта. В том, что касается выживания, важен момент везения и отсутствия паники. Один вдох черного дыма — и человек уже не встанет с места».
После каждой крупной катастрофы в стране возникает моральная паника вокруг ложной новости, публика ищет врага, что во многих смыслах небезопасно для общества и — потенциально — для конкретных людей, на которых направлена ненависть толпы. Системная проблема, возможно, в том, что у нас сильный разрыв между крупными официальными медиа, которым в таких ситуациях публика не доверяет, и сферой непрофессионального обсуждения, в которой доминируют фейки. При этом сужается прослойка профессиональных, но независимых медиа. А люди еще не умеют обходиться профи: даже в образованной части общества отмечается крайняя неграмотность потребления медиа — мало кто умеет увидеть ненадежность первоисточника, в данном случае ссылку на анонимный инсайд.
Проблема 2. Слабое управление большими проектами
— Собрать все, что были выпущены, в одну линию, облить керосином и поджечь. Чтобы не летали больше и не убивали людей, — высказался заслуженный летчик России Юрий Сытник.
Но вскоре оказалось, что самолет, вероятнее всего, был исправен. Впрочем, это не значит, что не нужны ни подробный разбор конкретной аварии в связи с конструкцией самолета, ни критический разбор всего проекта в целом. В 2008 году о SuperJet 100 писали как о первом русском самолете, разработанном после развала гражданской авиапромышленности. Это было почти чудо — Россия снова начала делать гражданские самолеты! Пока самолет проходил испытания, конструкторы хвалились тем, что совместили несовместимое — аэродинамику и вместительность (см. «РР» № 56 от 10 июля 2008 года, «Как сделать самолет»). А в Сети спорили, стоит ли вообще стране строить самолеты или нужно летать на «Боингах» и «Аэробусах», «как все».
Спор начался еще до того, как подразделение корпорации «Сухой» — «Гражданские самолеты Сухого» — приступило к разработке нового самолета. SSJ100 сам по себе представлял компромисс, примиряя тех, кто был за и против отечественного самолетостроения: строить его стали в России, но вместе с западными партнерами и более чем наполовину из импортных комплектующих.
Среди консультантов проекта — корпорация Boeing, авиакомпания Air France, итальянская компания Alenia Aeronautica, совместно с которой было создано предприятие для продвижения, продаж и обслуживания SSJ100 по всему миру — впервые в истории российского авиапрома.
В 2003 году SSJ100, тогда еще Russian Regional Jet, или RRJ, победил на конкурсе Росавиакосмоса на создание российского регионального самолета. Он обошел М-60-70 (КБ Мясищева), Ту-414 и Ту-334, который формально не участвовал в конкурсе, но был почти полностью готов и, по словам экспертов, не был реализован только из-за победы RRJ.
В начале 2000-х массово списывались советские Як-40 и Ту-134, которые обслуживали перелеты на ближние и средние расстояния. На смену им приходили бразильские Embraer и канадский Bombardier. Среднемагистральных самолетов не хватало российским авиакомпаниям. Как и перелетов — пассажирам: 12 лет назад из одного города страны в другой летать приходилось через Москву.
SSJ100 быстро превратился в национальный проект. И затраты государства на него были соответствующими. Запуск обошелся в 600 млн долларов (проектирование, начало производства, испытания и сертификация RRJ). Много это или мало? Для России это крупные инвестиции, но нужно понимать, что названная сумма — лишь цена двух современных «Боингов». Не цена проектирования и создания нового лайнера, а цена самолета при продаже.