Руслан Фазлыев: «Не думаю, что кто-то может случайно лизнуть марку и изобрести айфон»
Русская звезда Кремниевой долины и основатель стартапа Ecwid Руслан Фазлыев – о вреде наркотиков и пользе медитации и бега.
В условиях новой жизни Руслану Фазлыеву неожиданно повезло. Пандемия, наотмашь бьющая по всем крупным и не очень бизнес-проектам, подбросила его стартап Ecwid до небывалой высоты. Сначала, в апреле, Фазлыев стал одним из главных героев фильма Юрия Дудя «Кремниевая долина: IT-столица мира», трехчасовом исследовании о русских предпринимателях в Калифорнии. А спустя месяц Ecwid привлек $42 млн от американских инвесторов (при всем уважении к творчеству Юрия Дудя, смеем полагать, что данные события не связаны). Найти причинно-следственную связь для такого успеха несложно: стартап Ecwid, основанный еще в 2009 году в Ульяновске, – это онлайн-конструктор интернет-магазинов. Еще проще: это система, которая заменяет работу программиста и выводит онлайн-витрины на различные площадки, вроде «Яндекс. Маркет», «Вконтакте» и Facebook. В этом году, пока одни бизнесы по всему миру стремительно умирали, не сумев перепрофилироваться к виртуальной торговле, другие активно осваивали возможности Ecwid и умудрялись расти. В интервью GQ Фазлыев объяснил, как сохранять спокойствие, когда вокруг – апокалипсис, и почему рискнуть и потерять все (особенно, после 2020-го) – не так уж и страшно.
Расскажите, как пандемия отразилась на работе Ecwid?
Очень много малых бизнесов вынуждены теперь выходить в онлайн. А то, что мы делаем, позволяет им «завестись» за считанные минуты. У нас сумасшедшая волна спроса бьет на все это хозяйство, сейчас мы активно расширяем команду техподдержки.
Сколько стран у вас в портфеле?
Больше 170 стран, в которых есть платящие клиенты. Основная география – это США, Канада, в Германии, Италии и Франции – мы самое популярное решение для электронной коммерции, довольно сильны и в Британии. Что касается России, то и она стремительно подрастает. У нас тут много клиентов, которые сами что-то производят, фермеров. Нам нравится поддерживать такие компании, причем, как от земли, от сохи, так и людей типа Ренаты Литвиновой и Земфиры, у них тоже магазины на Ecwid. Или сегодня, например, умер актер, сыгравший Дарта Вейдера (Дэвид Проуз. – Прим. GQ), и он тоже был нашим клиентом.
В интервью Юрию Дудю вы сказали, что все большие прорывы в различных областях совершают отщепенцы. Что вы имели ввиду?
Думаю, мой мозг мыслит уже по-английски, и это была калька от слова misfits. Что-то схожее говорил и Джобс: будто трансформации начинают отщепенцы, то есть те, кто не встраивается в систему, потому что по-другому просто не может. Помню, была интересная статья о том, что предпринимательство – это на самом деле болезнь. Что в среднем человек сможет гораздо больше заработать наемной работой. Да, среди предпринимателей есть те, кто выстреливает, например, Олег Тиньков, но это эффект лотереи.
В газетах пишут об одном победителе и не пишут о миллионах проигравших.
В общем, как я уже сказал, есть мнение, что предпринимателями становятся те, кто не может по-другому. И это не касается выгоды или качества жизни. Просто по-другому невозможно. Со мной случилось именно это. Я тот человек, который обошел все системы: практически не учился в школе, и меня бы вообще из нее отчислили, если бы не выиграл всероссийскую олимпиаду по программированию. Я не учился в вузе, практически не работал по найму. Единственная компания, куда пошел [трудиться] – та, которую я незадолго до этого взломал. В то время никто не думал, что в Ульяновске можно строить IT-компанию, а тем более международную. Но и другого варианта у меня как будто бы не было. Когда для тебя нет готовой коробочки – ты просто ее создаешь. Не проходишь в эту дверь, не помещаешься в другую?