RR Люкс.Личности.Бизнес.Культура
Столетняя икона
В издательстве «Альпина Паблишер» вышла автобиография самой пожилой fashion-знаменитости мира Айрис Апфель «Икона по воле случая». Апфель умерла в 2024 году в возрасте 102 лет и до конца оставалась звездой соцсетей. С любезного разрешения издательства RR публикует фрагменты книги
Черный пояс по шопингу. Начало
Одежду я начала покупать, когда мне было 12. Моя мама всегда отлично одевалась и была выдающейся для своего времени женщиной, потому что поступила в колледж, а затем в юридический институт, который, однако, бросила, когда забеременела мной. Позже она вернулась к работе, открыв бутик в годы Великой депрессии.
Стояла весна 1933 г., близилась Пасха, а у меня не было нового наряда для праздничного парада на Пятой авеню. Мама была слишком занята работой, не могла пойти со мной в магазин и очень из-за этого переживала. Но она вручила мне феерическую по тем временам сумму — $25, — чтобы я пошла и сама купила, что хочу. Первые 5 центов я потратила на метро: от «Астории» до магазина S. Klein на Манхэттене — пожалуй, это заведение можно считать дедушкой всего дисконта; мама регулярно его посещала. Я зашла в магазин и с первого взгляда влюбилась в платье, которое увидела прямо у входа. Я ужасно хотела его купить, но послушалась маминого совета не хватать первую вещь, которая попадется на глаза, а сначала сравнить. Я заехала еще в несколько магазинов в центре, но там мне ничего не понравилось.
И вдруг мне пришло в голову, что, пока я тут разъезжаю, кто-то может купить мое платье. Я запаниковала и бросилась обратно в S. Klein, схватила платье и направилась на кассу, благодаря Бога за то, что оно стоило всего $12,95. Затем я по 14-й улице доехала до A. S. Beck, главного обувного магазина в городе, где подобрала милейшую пару туфелек за $3,95. У меня хватило денег даже на соломенную шляпку и очень легкий обед, а также нашлось 5 центов на возвращение домой.
Мама одобрила мое чувство стиля. Папа похвалил финансовую грамотность. И лишь дедушка, портной старой школы, повздыхал над петельками. В общем и целом авантюра увенчалась успехом и стала началом моего пути к получению черного пояса по шопингу.
Я покупаю вещи, чтобы их носить, а не коллекционировать. Меня часто спрашивают, а что у меня «любимое» из этого, а что я «предпочитаю» из того. Ненавижу такие вопросы! Если мне что-то нравится — то все, нравится. Интуиция! В итоге мне посчастливилось собрать целую коллекцию вещей от-кутюр еще с 1950-х, когда доводилось часто ездить в Париж по делам. Я всегда направлялась в модные ателье под конец сезона и спрашивала, не осталось ли у них на продажу экземпляров с подиума. Я обнаружила, что некоторые модные дома, например Lanvin, Nina Ricci, Christian Dior и Jean-Louis Scherrer, отбирают манекенщиц моей комплекции. Заказывать вещи в единственном экземпляре я тогда не могла себе позволить. Но громкое имя дизайнера не определяло мой выбор: я просто покупала, что мне нравилось. Если браслет отлично выглядел и стоил всего $5 — тем лучше. Еще я постоянно заглядывала на европейские блошиные рынки, где находила отличные необычные вещи. Однажды, прохаживаясь по любимой текстильной барахолке, я наткнулась на сногсшибательную ризу XIX в. в оригинальной упаковке. Такие ризы священники носили во время мессы, только эта была еще и с рукавами и напоминала тунику из сказки: рубинового цвета шелковый лионский бархат со вставкой шелкового броше и позументом ручной работы. Просто волшебно. Мне страшно захотелось ее купить, но Карл категорически запротестовал:
— Нет и еще раз нет!
Мы ссорились редко, а здесь как раз назревала взрывоопасная ситуация, но Бог послал мне в помощь известную модную журналистку Евгению Шеппард. Она увидела мою находку и обомлела: «Боже, как это прекрасно!» Карл побледнел и сдался.
Я выпустила дубликат этой ткани в нашей компании Old World Weavers («Ткачи старого мира»), а затем сшила из нее штаны и туфли, чтобы получился полноценный наряд. В моей жизни не было ни одной вещи, которую я носила бы так часто, но этот костюм хранится у меня до сих пор. Собственно говоря, я нашла несколько таких риз во Франции — и все неношеные и отлично сохранившиеся. Так что я стала их собирать. Чем не фундамент для создания гардероба!
Хотя, признаюсь, в моих шкафах недостает порядка. У меня много вещей, все они лежат в разных местах, а на их организацию времени нет. По крайней мере, у меня точно. Я просто вешаю новые вещи туда, где есть свободное место. Я постоянно куда-то тороплюсь и ничего не могу найти. То одна съемка, то другая, а потом нужно уезжать. Я не успеваю даже толком распаковать вещи, когда возвращаюсь, — и вот уже снова пора куда-то выдвигаться.
Импровизация
После колледжа я надеялась попробовать себя в фэшн-журналистике. После выпускного я участвовала в конкурсе от журнала Prix de Paris — боролась за возможность попасть на стажировку в парижский Vogue. Однако Вторая мировая война не дала мне этого сделать. Поэтому в качестве первого шага в достижении цели — стать фэшнредактором — я устроилась на должность разносчицы ксерокопий в журнал Women’s Wear Daily, редакция которого располагалась на 12-й улице в Нью-Йорке. Я зарабатывала $15 в неделю — сумма, мягко говоря, мизерная даже по тем дням. Конечно, тогда технологии были намного проще, и даже пневмопочта была не везде; так что, зажав самые свежие истории в своей маленькой горячей руке, я бегала по лестницам вверх и вниз, из одного отдела в другой, доставляя новости редакторам. В итоге я толком ничего не узнала о модной индустрии, зато пришла в лучшую за всю свою жизнь физическую форму.
После нескольких месяцев работы в журнале стало понятно, что здесь мне ничего не светит: 98% редакторов были либо слишком старыми, чтобы забеременеть, либо слишком молодыми, чтобы уйти на пенсию. Я двинулась дальше и устроилась на шикарное место: к Роберту Гудману, выдающемуся иллюстратору в мире мужской моды тех лет. Он расположился в роскошном пентхаусе напротив универмага Saks Fifth Avenue и постоянно работал со знаменитыми клиентами. Здесь я завела много новых знакомств, в том числе подружилась с Элинор Джонсон, дизайнером интерьеров. Элинор работала у Генри Хайнца (с его знаменитыми «57 разновидностями»), который оплачивал ее «набеги» на шикарные старинные квартиры возле Центрального вокзала — например, в таких зданиях, как Louis Sherry, Marguery, и других архитектурных жемчужинах. Какието квартиры она покупала, на какието оформляла длительную аренду, после чего до мельчайших деталей декорировала их для воображаемых арендаторов. Как актеры используют Метод Ли Страсберга — так же и она придумала свой декораторский метод. Страсбергу она наверняка бы понравилась. Элинор не смогла бы украсить бумажный пакет, зато ей оказалось под силу собрать под своим руководством команду выдающихся дизайнеров интерьеров, взбиравшихся (или скатывавшихся) по карьерной лестнице. Она говорила, что пригрела меня под своим крылом, полагая, что моя карьера движется по восходящей траектории