«Мы до всего доходили опытным путем»
Главный редактор «Правил жизни» Трифон Бебутов поговорил с создателем культурной турбазы «Молодость» Алексеем Караханом о принципиальных отличиях туризма от путешествий и заодно выяснил, сколько стоит хороший баран.
Трифон Бебутов: У тебя ведь с детства страсть к путешествиям? Можно сказать, что от матери?
Алексей Карахан: Мама у меня действительно одна из первых путешественниц Советского Союза. Она из того поколения, которое только начинало путешествовать. Самолеты уже были, конечно, но такого, чтобы просто полететь куда-то только потому, что там красиво, – еще не было. Мама уже в ранние 1960-е ездила на Курилы, на Камчатку, на Чукотку, собирала фольклор на реках Печоре и Онеге, ходила в длинные походы по Кавказу. Облазила весь Советский Союз. В общем, неугомонная женщина. Потом, когда мир открыли, объездила еще множество мест – и вдохновила нас с братом. Много путешествовать – моя базовая, системная потребность. Даже не могу сказать, что это хобби. Я объездил 80 стран. Такой бесконечный роад-трип.
Трифон: Ты на автомобиле путешествуешь?
Алексей: Только на автомобиле. Я не походник, мне не нравятся палатки. Я в палатке спал один раз в жизни. Прилетаю куда-нибудь, беру автомобиль и еду из города в город. Две-три недели на большую страну, например Бразилию, дней 10 на Намибию, дней 6 на Шри-Ланку. Я это называю «экзистенциальное путешествие» – пока едешь, выпадаешь из любой суеты и погружаешься в себя и окружающий мир. Этнография и уж тем более достопримечательности для меня не так важны, как я сам. Для меня путешествие – это в первую очередь возможность встретиться с собой, а не с другими. Я в разных декорациях знакомлюсь с собой и своими ощущениями от того, что вижу. Ну и, конечно, придумываю себе роли: в Бутане я буддийский монах, в Африке – белый исследователь XIX века, такой Ливингстон.
Трифон: Мы с тобой познакомились на заре, что называется, твоей алтайской жизни. Ты тогда еще ничего там не строил, но уже съездил и был под большим впечатлением. Как ты понял, что хочешь попробовать себя в индустрии гостеприимства?
Алексей: А я этого и не понял, точнее уверен, что индустрией гостеприимства не хочу заниматься категорически. Я действительно влюбился в Алтай, увидел там совершенно уникальные возможности в смысле организации путешествий. Сейчас есть такой термин – travel engineer, или travel designer. На мой взгляд, мало кто умеет делать это хорошо. Приехать в Париж и провести там время – даже это сложно: выбрать гостиницу, соединить ее с правильными ресторанами, выяснить, какие в городе в этот момент проходят мероприятия, где взять машину, кто встретит, кто проводит. А если задача – посмотреть сельскую Францию? Или ЮАР? Я долго занимался организацией ивентов. И этот опыт и опыт путешествий я соединил в своем турклубе «Молодость». Мы открыли не гостиницу, а турбазу. Я съездил на Алтай, а потом пошел к своим друзьям из разных башен «Сити» и всех убедил, что надо ехать в Сибирь за свой счет. В результате теперь в четырех башнях «Сити» из восьми сидят люди, вложившиеся в Алтай.
Инфраструктуру мы построили быстро, буквально за шесть месяцев. Мы выбрали технологию ресайкл-рилс. Не срубали деревья, а старались использовать древесину, которую кто-то где-то когда-то уже использовал. Например, разбирали старые дома в соседних деревнях и собирали их у себя на участке. Таким образом удалось не спилить больше 3000 деревьев. Мне очень не нравится рубить деревья, не понимаю, как можно приехать на Алтай и понтоваться, что спилил вековую рощу из кедра. Гонка, у кого кедр толще, – это просто в моей голове не укладывается. Внутри домов мы все сделали очень уютно и комфортно. Мы не экономили ни на мебели, которая ехала со всей страны, из Индии и Бали, ни на качественной инженерии: горячей воды – залейся, свой генератор на случай отключения света. Все это строили по большей части местные рабочие под надзором главного дизайнера «Молодости» Оли Дмитриевой из Костромы, которая самобытнейший и талантливейший человек.
Но строители тоже участвовали в дизайне. Мы вместе придумывали современный русский интерьер. Когда приезжаешь куда-то, очень важно оказаться в том месте, куда ты приехал, – чтобы не получилось, что ты собирался на Алтай, а попал в «Шератон» или подмосковный пансионат. Я хотел произвести на людей впечатление не количеством мрамора и хрусталя – мрамор и хрусталь все уже сто раз видели. Мы опирались на свои ощущения, строили так, как строили дома для бабушек, и получился уникальный проект.
Трифон: А местное население как реагировало на это?
Алексей: Нас сразу очень поддержал губернатор Олег Хорохордин. Он очень нацелен на развитие туризма. Вообще, губернаторы сейчас помогают туризму везде, где мы начинаем «Молодость», чувствуется желание местных властей открывать свои регионы для туристов. Что касается местных жителей, то им не надо долго рассказывать, что ты хочешь сделать, это их не трогает. А вот когда ты уже сделал, и сделал хорошо, то они приходят, и всем очень нравится. Мы местная достопримечательность, причем и всего Алтая, и конкретно тех деревень, где мы открылись. Людям нравится, потому что вдруг появилась какая-то другая жизнь. У меня с местными жителями очень хорошие отношения, мы настроены с ними дружить. Мы нанимаем их, учим работать, объясняем, как действовать. Для меня это суперважно. Почти все 75 человек, которые у меня работают, – местные. Когда ты с местными работаешь, они сами становятся частью семьи.
По сравнению с другими проектами, на Алтае мы стараемся меньше вкладывать в ненужную, на мой взгляд, строительную часть и больше – в людей. Я хотел создать место, куда люди приезжают, условно, с Патриков, из «Сити». И могут, с одной стороны, наслаждаться Алтаем, а с другой – не испытывать дискомфорта, связанного с отсутствием их любимой воды «Сан Пеллегрино» и любимого чая «Марьяж» или бытовыми условиями не того уровня, к которому они привыкли. Оказалось, что сделать это несложно. Просто нельзя нигде идти на компромиссы в борьбе за качество жизни. Решил устроить себе стандарт Патриков, где я родился и вырос, на границе с Монголией, значит, эту планку и надо держать во всем – в еде, в качестве постельного белья, в количестве сортов альтернативного молока. Хотя, когда один гость сказал, что ему не хватает киноа на завтрак, тут я сильно обиделся за нашу вкуснейшую алтайскую гречку, которую тут и растят.
Трифон: А какая команда все это делает?
Алексей: В самом начале, когда я только приехал, я искал людей на месте. Ходил по ресторанам, по лыжным прокатам. Везде, где видел людей талантливых или заряженных на искреннее гостеприимство, брал их к себе на работу. Просто звал с собой, уговаривал: «Погнали!» Кто-то отваливался, кто-то верил, включался. Мне все говорили: «Здесь ты людей не найдешь, надо ехать в Барнаул». Приезжал в Барнаул – говорили: «Здесь людей не найдешь, надо ехать в Новосибирск». В Новосибирске говорили: «Это у вас в Москве люди, а у нас-то откуда». Но мы-то понимаем, что в Москве скажут: «Ну где ты здесь возьмешь хороших людей? Надо в Европе искать». После того как я этот круг прошел, я всех, кого надо, нашел в радиусе 200 километров. На южных точках (деревня Кош-Агач, деревня Тобелер) мне говорили: «Нет, ты здесь людей не найдешь». Это глупости, люди везде прекрасные. Научить их убирать со стола несложно. Мы все это умеем. Мы сейчас открываем в нашем коворкинге в Горно-Алтайске курсы «Мастерская креативного гостеприимства». Будем обучать местных, не только своих, тому, как общаться с людьми. Это все про коммуникации. Люди либо очень услужливы, вышколены и явно боятся совершить ошибку, а это раздражает. Либо они фамильярны и грубы, что тоже раздражает. Нужно человеческое общение. Я много сил вложил в то, чтобы научить команду общаться с людьми. Мы специально создаем ситуации, когда команда, особенно топовая ее часть, перемешана с гостями. В момент праздника, в момент путешествия, за столом люди могут оказаться вместе. Ведь мы во время путешествия хотим поговорить с местными, выяснить, как они живут, что думают. Я стараюсь не ставить границ, которые есть в других местах, чтобы люди друг к другу привыкали. В «Молодости» действительно узнаете, что происходит, потому что у команды нет никаких скриптов.