«Рассказы из шляпной коробки»: сюжет каждого сложился внезапно

Правила жизниКультура

Четыре рассказа из шляпной коробки

Ольга Кушлина

Ольга Кушлина, историк литературы, известна широкой публике благодаря книге «Страстоцвет или петербургские подоконники». В ней она рассказывает о Серебряном веке и дореволюционном Петербурге через «цветочки», комнатные растения, прораставшие через стихи Брюсова, Пастернака, Лохвицкой. В этом номере «Правила жизни» первыми из российских изданий публикуют ее «Рассказы из шляпной коробки». Сюжет каждого сложился у Кушлиной внезапно – из обрывка газеты, из рисунка обоев, из большой и маленькой ложек, шляпки, брошки, бантика и – из истории литературы. Так, например, первый рассказ этого цикла рассказывает историю издания легендарного футуристического сборника «Садок судей».

Вильгельм Вильгельмович

– Кирильские буквы вообще глупее германских. Пишут «О», читают «А», даже «Бог» русские не могут выговорить так, как следует, как на бумаге, будто у них к концу каждого слова сил не остается, звону только на начало хватает, а потом все в кашу размазывается: «дупп», «гропп», «грапп» – не разберешь… А еще над нашим произношением смеются, «немец-перец-колбаса», как будто можно правило, состоящее из одних исключений, нормальному человеку выучить. Нет у них никаких разумных законов, нет, и не было, даже законов грамматики, потому в России и спорят, и ругаются, или, как пять лет назад, бунты устраивают. Хлеба им не дай скушать, дай бунт устроить.

Вильгельм Вильгельмович Шульц родился в Петербурге, дальше Ораниенбаума и Царского Села, где добрую половину населения составляли немцы, не бывал, говорил по-русски без ошибок, даже почти без акцента, но русских букв не любил. Они казались ему неправильными, нечестными, а некоторые – просто уродливыми. К сожалению, ему изредка приходилось иметь с ними дело, когда в газете Petersburger Zеitung печатались объявления о репертуаре столичных театров. Кто в русские театры ходил, то есть тот, кто эти объявления в газете читал, не нуждался в немецком переводе. Так что названия всех этих «Дети Ванюшина», «Чайка», «Петербургскiя трущобы» редактор оставлял как есть. И тогда мастер Шульц думал: «Почему «Э» и «Я» вывернуты в другую сторону, «Р» читается не так, как во всех культурных языках?», а «Ш» и «Щ» вообще брал в руки брезгливо, как мелких насекомых. Весь остальной текст газеты набирался, разумеется, латиницей. Самым красивым был заголовок, и герр Шульц всегда немного сожалел, что для убершрифта использовалось готовое клише. Он с удовольствием собственноручно складывал бы каждый день готические литеры заново.

Последний месяц спокойная работа в типографии превратилась в настоящий ад. Да и как могло быть иначе, если директор согласился взять заказ на книгу у русских. Уже взглянув на клиентов, можно было понять, что связываться с ними не стоит. Вильгельм Шульц видел этих странных людей: усатый господин и щуплая дама – жена, кажется, хотя и больно невзрачна она для жены такого солидного барина, но не его это дело. Вот только с какой стати этим сумасшедшим писателям понадобилось обращаться к услугам немецких наборщиков!

Прекрасно должны были понимать, что ошибок и опечаток не избежать, да и цены у них недешевые. Поговаривают, что все русские типографии отказались из-за возмутительного содержания книжки. Вильгельм Вильгельмович, разумеется, в смысл их стихов и рассказов не вникал, потому что любой русский текст ему казался бессмысленным, и все сделал в срок, как велел хозяин. Но тут заказчики огорошили новым условием: они отказались смотреть образцы бумаги, заявив, что печатать книгу нужно будет… на обоях. Договор уже был подписан, директор твердо сказал возмутившимся было арбайтерам, что никогда их типография ни одного условия не нарушала. На обоях так на обоях.

Вильгельм Вильгельмович, бледный от ярости, сам стоял рядом со станком, когда в него заложили первую партию обойной бумаги. Краска с дешевых обоев осыпалась, машина быстро засорилась, и вообще чуть было не сломалась. Метранпаж остановил работу, и таких ругательств не слышала немецкая типография за все двести лет своего существования!

Один печатный станок все-таки был испорчен, теперь требовалось его разбирать и чистить. Крохотная брошюрка обошлась в такую цену, что можно было на эти деньги изготовить какое-нибудь настоящее издание, иллюстрированный катехизис например. Русские отказались возмещать убытки, и большая часть тиража оказалась невыкупленной.

И вот теперь наборщик Шульц нес домой почти весь оставшийся тираж этой злосчастной книги. Книга? Ха, папир на растопку! Полторы сотни экземпляров, завернутые в старый номер газеты, почти ничего не весили, фунта три, не больше. А как трудно, медленно и с какой тоскою набирал он русский текст. И спрашивается, для чего? Впрочем, даже если этот господин – Матюхин или Матюшин – забрал бы сам все безобразие, кто бы это читал, кто бы стал покупать? Директору стыдно было предлагать свою продукцию в лавку, он только махнул рукой – одни убытки, а Шульц не мог вспомнить даже названия, хотя сам он складывал буквы в какие-то слова.

Вильгельм Шульц вошел в подъезд дома на Васильевском острове и, поднимаясь по узкой лестнице на пятый этаж, подвел итог критическим наблюдениям: «И шти их невозможно ни выговорить, ни нюхать, ни кушать». На этом неприятные мысли кончились, потому что он открыл дверь своей квартиры. Если бы не уютный дом, где ждала его Эльза с готовым всегда ужином, стоящим на столе под ватными стегаными грелками, если бы не эти самые прекрасные в его жизни вечерние часы, когда они тихо сидели на кухне, каждый за своим занятием, и Вильгельм рассказывал жене все, что случилось за день, он наверняка еще больше переживал бы неприятности последних дней. Хотя, может быть, именно из-за этой фальшкнижки пришла в его голову замечательная идея, и он смастерил самую лучшую свою поделку – для обретения душевного равновесия и в утешение.

Знакомый столяр из послушного дерева липы сделал заготовку толщиною в полтора дюйма и выточил на токарном станке круг. А остальное любовно и неторопливо сотворили золотые руки мастера Шульца. Все это время, пока на работе он составлял бессмысленный русский текст, дома наборщик успокаивался, вырезая по окружности немецкие слова готическим шрифтом, – точно таким, какой был в заголовке их газеты. Unser taglich Brod gieb uns heute. В подарок Эльзе готовилась замечательная доска для резки хлеба, точнее не хлеба даже, но круглых хлебов, какие каждую субботу пекла жена. Домашний хлеб был и экономнее, и вкуснее, он символизировал правильное и праведное жизнеустройство.

Работа была, в сущности, уже закончена, оставалось только сделать последнюю необходимую вещь, закрепив результаты труда. Шульц оглаживал теплую липу, проверяя на ощупь каждую букву, ища малейшую шероховатость или недоделку. Но все было сработано тщательно, от души. Тогда он снял со стены медный таз для варки варенья, поставил его на плиту и положил на дно увесистый светло-желтый круг вниз надписью. Потом достал с полки бутыль, куда Эльза сливала со сковородок использованное прованское масло, обвязал горлышко марлей, наклонил его над тазом и стал покрывать деревянную поверхность густой жидкостью – осторожно, nach und nach. Эльза вопросительно, даже с легким неодобрением смотрела на мужа, и он терпеливо объяснил ей, что если дерево вываривать несколько часов в масле, оно станет красивого коричневого цвета, цвета хлеба, и приобретет такую прочность, что не будет бояться воды, не растрескается, даже если им пользоваться еще сто лет. Эта доска перейдет по наследству и детям их, и внукам, и, Бог даст, даже правнукам, и грядущие Шульцы каждый раз, совершая молитву перед едою, будут поминать их, своих предков, – Вильгельма и Эльзу. А в тазу нужно затем вскипятить воду с содой – всего-навсего, очень просто; таз легко отмоется, потому что горячая вода, жир и сода превращаются в мыло; таз опять будет совсем чистым.

Мастер присел на корточки и открыл печную дверцу – пепел, разумеется, давно остыл. Взял из стоящей рядом корзины угольный брикет, засунул его в печь и принес из прихожей оставленный между двойными дверями сверток. Нечего жалеть, ни на что другое не годилась эта дрянь, жалко только, что даром потрачено столько сил и нервов. Вильгельм примостил раскрытую книжку в устье печи аккуратным домиком и поднес снизу спичку. Последний раз высветились противные кирильские буквы, и он, наконец, вспомнил название: «Садок судей».

Обои, использованные для обложки футуристического сборника «Садок судей», сняты со стены нашей квартиры во время ремонта; наклеены были на дореволюционную газету St.-Peterburger Zеitung. Вильгельм и Эльза – герои повести Елены Гуро «Бедный рыцарь». Елена (Элеонора) Гуро финансировала футуристические издания на пенсию, которую получала после смерти отца, генерал-лейтенанта Георгия Степановича (Генриха Гельмута) Гуро, обрусевшего немца. Наборщик Вильгельм Шульц – потомок сапожника Готлиба Шульца (дуб, гроб, Grab – не только отсылка к ритмам стихов Маяковского, но и указание на литературную генеалогию героя, на повесть Пушкина «Гробовщик»).

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Страшная песенка про пять минут Страшная песенка про пять минут

Почему часы — атрибут смерти и воплощение быстротечности жизни?

Вокруг света
Пять причин, почему искусственный интеллект не сможет заменить программистов Пять причин, почему искусственный интеллект не сможет заменить программистов

Почему работать с профессионалами выгоднее, чем с искусственным интеллектом

Forbes
В розовом свете В розовом свете

Хайп года! Jaguar совершил категорический ребрендинг

Автопилот
Как разные позы для сна влияют на наше самочувствие Как разные позы для сна влияют на наше самочувствие

В какой же позе лучше всего спать?

ТехИнсайдер
«Леонид при Фермопилах» «Леонид при Фермопилах»

Царь Леонид обессмертил своё имя героической гибелью при Фермопилах

Дилетант
По следам героев фильма «Чебурашка» По следам героев фильма «Чебурашка»

Маршрут по локациям съемок «Чебурашки»: все их можно посетить за одну поездку!

Лиза
Светлые, добрые, легкие: 13 книг, которые помогут обрести веру в людей Светлые, добрые, легкие: 13 книг, которые помогут обрести веру в людей

Делимся необычной подборкой светлых книг для восстановления человечности

Psychologies
Елена Шевченко Елена Шевченко

Как Елена Шевченко стала главной в Петербурге по пирожным

Собака.ru
Как брать, давать и не давать в долг: мужской кодекс Как брать, давать и не давать в долг: мужской кодекс

Нет ничего хуже для дружбы, чем долги. Но ситуации бывают разные

Maxim
«Амели», «Французский поцелуй», «Старая дева»: 7 необыкновенных фильмов о любви — посмотрите на выходных «Амели», «Французский поцелуй», «Старая дева»: 7 необыкновенных фильмов о любви — посмотрите на выходных

Фильмы о неслучайности случайного, о дивных парадоксах и любовной «химии»

Psychologies
Что такое дорамы и чем они отличаются от остальных сериалов? Что такое дорамы и чем они отличаются от остальных сериалов?

Небольшой экскурс во вселенную японских и корейских сериалов

Maxim
Андрей Ургант: «Если бы мне досталась такая роль, как у мамы в «Белорусском вокзале», мог бы с полным правом утверждать: я не зря снимался» Андрей Ургант: «Если бы мне досталась такая роль, как у мамы в «Белорусском вокзале», мог бы с полным правом утверждать: я не зря снимался»

По-прежнему смотрю наше кино, причем советское — неповторимое, непостижимое

Коллекция. Караван историй
Совместное творчество Совместное творчество

О точках соприкосновения мира искусства и индустрии красоты

Правила жизни
Нет, Стоунхендж на самом деле не был древним календарем: ученые ошибались Нет, Стоунхендж на самом деле не был древним календарем: ученые ошибались

По мнению ученых, в дизайне Стоунхенджа есть нечто большее, чем просто календарь

ТехИнсайдер
Все как в тумане. Почему мутнеет хрусталик и как спасти зрение Все как в тумане. Почему мутнеет хрусталик и как спасти зрение

Катаракта – одно из распространеннейших заболеваний глаз с риском потери зрения

Лиза
Как промышленные роботы меняют рынок труда. Всех уволят? Как промышленные роботы меняют рынок труда. Всех уволят?

Промышленные роботы скорее дают новые возможности людям, а не заменяют их

ТехИнсайдер
Компания амазонок Компания амазонок

Как, прежде чем массово встать к станку, женщины XX века встали к мольберту

Правила жизни
«Женщина в Азии себе не принадлежит»: как девочек воспитывают согласно традициям «Женщина в Азии себе не принадлежит»: как девочек воспитывают согласно традициям

Екатерина Манойло — о том, как семейное насилие лишает будущего

Forbes
Российские онлайн-кинотеатры потеряли половину голливудского контента за год Российские онлайн-кинотеатры потеряли половину голливудского контента за год

Онлайн-кинотеатры потеряли за год 50% голливудского контента

Inc.
«Некрасивых женщин не бывает…»: как связаны алкоголь и сексуализированные преступления «Некрасивых женщин не бывает…»: как связаны алкоголь и сексуализированные преступления

Почему большинство преступлений совершается именно под действием алкоголя?

Psychologies
Зов далеких островов Зов далеких островов

Дальний Восток России — регион с обилием уникальных природных ландшафтов

Y Magazine
Правила жизни Бена Аффлека Правила жизни Бена Аффлека

Правила жизни актера Бена Аффлека

Правила жизни
О чем на самом деле мистический детектив «Детектор» О чем на самом деле мистический детектив «Детектор»

«Детектор» Костаса Марсаана — современный мистический триллер

СНОБ

"Крысиный король" существует на самом деле

ТехИнсайдер
Финансовая наука: как выбрать инвестиционную стратегию для эндаумента Финансовая наука: как выбрать инвестиционную стратегию для эндаумента

Фондам важно хорошо понимать экономические риски своих бенефициаров

Forbes
Равнение на «Знамя» Равнение на «Знамя»

Hongqi E HS9 стал чуть ли не первым представителем тяжелого автомобильного люкса

Автопилот
Благоденствие из головы диктатора Благоденствие из головы диктатора

Зачем государству равенства в утопии «История севарамбов» нужен монарх

Weekend
Как грибы спасут человечество, когда погаснет Солнце: стратегии выживания на случай ядерной зимы Как грибы спасут человечество, когда погаснет Солнце: стратегии выживания на случай ядерной зимы

Стратегии, которые помогут человечеству выжить, если Солнце погаснет

ТехИнсайдер
Они вернулись! Они вернулись!

В Дюссельдорф вернулось почти забытое ощущение яхтенного праздника

Y Magazine
«После первого класса вряд ли захочешь в эконом»: в 2000-х энтузиасты летали через всю страну ради миль, но не теперь «После первого класса вряд ли захочешь в эконом»: в 2000-х энтузиасты летали через всю страну ради миль, но не теперь

Почему программы лояльности авиакомпаний больше не актуальны

VC.RU
Открыть в приложении