Правила жизни Спайка Ли
Режиссер, Нью-Йорк
Я не Мартин Лютер Кинг. У меня нет мечты. Но у меня есть план.
Я родился в Нью-Йорке, вырос в Нью-Йорке и большинство моих фильмов снято в Нью-Йорке. Так что, похоже, я нью-йоркский режиссер.
Когда я говорю людям, что когда-то очень давно я пошел в киношколу, чтобы стать режиссером, чаще всего я слышу: ну ты и придурок.
Никто не способен убить в человеке так много устремлений и мечтаний, как его родители.
У меня никогда не возникало каких-либо серьезных проблем со словом «нигер». Когда мне исполнилось восемь, мы переехали в бруклинский район Коббл-Хилл. Тогда там жили одни итальянцы. Пару раз итальянские пацаны действительно назвали меня нигером. А потом они увидели, что следом за нами никто не спешит переезжать, и во всем районе черными были только мы. Тогда они престали называть нас нигерами, и больше я с этим не сталкивался.
А ведь люди считают меня злобным черным карликом, который слоняется из угла в угол в состоянии перманентной неконтролируемой ярости.
Я был настоящим фриказоидом во времена диско. Но у меня не было афро, серебряных штанов из полиэстера и рубашки в стиле «рассвет в Акапулько». Я просто сидел дома и иногда ходил покупать пластинки.
Люди с червоточиной гораздо интереснее тех, кто безупречен. Это говорю вам я, человек с червоточиной.
В целом, я люблю критиков. Это люди, которые в какой-то момент выстраивают тебя, а потом разрушают. А потом — если ты счастливчик — они выстраивают тебя снова.
Иногда мне кажется, что снимать кино — это самый тяжелый труд, на который только способен человек. Но я буду смеяться, если кто-то скажет мне то же самое.