Правила жизни Рами Малека
Актер, Лос-Анджелес
«Богемская рапсодия» — настоящий подарок судьбы. Вдумайтесь: продюсеры видели меня только в «Мистере Роботе», где я играю психа, который даже разговаривает с трудом. И тут — роль самого эпатажного фронтмена в истории музыки. Как они на это решились? До сих пор удивляюсь. Наверное, купились на загадку в моем взгляде.
В первый день мы снимали сцену выступления на Live Aid. Представляете, вот так — с места в карьер. Я не мог облажаться, иначе меня отправили бы домой, а съемки свернули. Пришлось напрячь все силы. Когда меня вызвали на второй съемочный день, я понял: тест пройден.
Мне казалось, что играть Фредди — задача невыполнимая. И тут я вижу в сценарии такую сцену: Меркьюри лежит на полу и играет на фортепиано. И я такой: «О Боже!»
Повезло, что я, как и Фредди, обожаю наряжаться. Я с нетерпением ждал очередной примерки и понимал, что не могу репетировать без красочных костюмов, прически и макияжа. Поэтому, пока шли съемки, я забыл о Рами. Я выходил из дома как Фредди и даже чай заказывал как Фредди. Я позволял себе быть более наглым, чем обычно, но в пределах разумного, само собой.
Я уверен, что Фредди от души бы кайфанул, если бы увидел, что происходит с «Богемской рапсодией» — кассовый успех, премии. Зуб даю: во время просмотра он бы широко улыбался. А после он отправился бы куда-то и повеселился на всю катушку.
Поначалу накладные зубы мне мешали. С ними неудобно разговаривать, есть, целоваться. Но под конец съемок я так свыкся, что без них чувствовал себя голым. Я не только сохранил их, но и отлил в золоте. Думаю, Фредди был бы в восторге, если бы узнал об этом.
Для меня очень важно ощущать себя здесь и сейчас. Последний раз я чувствовал это в резервации диких животных в Африке. Видишь всех этих жирафов, слонов и словно попадаешь в другой мир.
Первую роль я получил в старших классах. Помнится, это была пьеса «Сотворившая чудо» про Хелен Келлер. С тех пор я люблю сцену. С кино и телевидением приходится ждать, чтобы узнать мнение людей. А на сцене связь со зрителями мгновенная и ни с чем не сравнимая.
В детстве я и не думал становиться актером. Я жил в Долине (пригород Лос-Анджелеса. — Правила жизни) и даже не уверен, что выходил за пределы округа в Голливуд или Беверли-Хиллз вплоть до старшей школы. Даже не знал об их существовании. Я знал только ближайшие места: Долина, Шерман-Оукс и Ван-Найс.