Правила жизни Ларса фон Триера
Режиссер, Копенгаген, 64 года
Кино должно быть неудобным — как камешек в ботинке.
Мне насрать, что вы обо мне думаете. Журналисты часто искажают смысл моих слов, но я научился относиться к этому спокойно. Слышали такое выражение — «в чернилах рук не отмыть»? Я его всегда вспоминаю, когда даю интервью.
Я из семьи левых активистов, увлекшихся нудизмом. В детстве мне разрешалось все, что я хотел, и родителей никогда не интересовало, пошел я сегодня в школу или напился.
Родители часто брали меня в нудистский лагерь. У меня нет никаких эротических воспоминаний об этом месте, но я очень хорошо помню небольшое почтовое отделение, которое там работало. Ты заходил внутрь, а на почтовом служащем была только шляпа. Вернее, у него еще был свитер — потому что там, внутри, было довольно холодно — но как только кто-то входил, он обязан был его снять. И это было очень честно.
Когда моя мать сказала мне, что тот, кто воспитал меня и кого я долгое время считал своим отцом, на самом деле не мой отец, я подумал: ну вот, хоть что-то для биографии.
Ни о чем не сожалею в жизни, кроме одного. Когда я был маленьким, у меня жила птичка, и я кормил ее, но однажды, на каникулах, забыл, а когда через несколько дней пришел домой, она была мертва. Вот о чем я действительно сожалею. А когда на меня набрасываются за сказанное мною на Каннском фестивале (высказывание Триера о Гитлере было расценено как оправдание нацизма. — Esquire), я чувствую себя как ребенок, который упал с велосипеда, а на него орут родители.
Я очень горжусь своим статусом персоны нон грата Каннского фестиваля и чувствую, что он полностью мне подходит. Кажется, в истории Канн это единственный случай.
Политкорректность — худшее, что дала миру Америка. Именно политкорректность убила честную дискуссию, потому что многие люди сегодня предпочитают молчать, боясь быть в чем-то обвиненными.
Я симпатизирую огромному количеству американцев, но у меня нет никакой симпатии к их государству. Впрочем, мир сейчас устроен так, что если ты говоришь что-то против государства, всем начинает казаться, что ты ненавидишь и народ тоже.