Правила жизни Джона Леннона
Музыкант, умер 8 декабря 1980 года в Нью-Йорке в возрасте 40 лет.
Ты рождаешься в боли, и большую часть времени проводишь в боли. И чем больше боли — тем больше ты ищешь Бога.
В молодости мы выступали в Гамбурге, и там мы прыгали по сцене, вытворяли все те вещи, что артисты делают сейчас. Это не Пит Таунсенд (гитарист The Who. — Esquire) придумал. Это то, что ты делаешь, когда нужно играть шесть или семь часов подряд. Нет выбора: ты разносишь все, шокируешь зрителей.
Когда я поступил в художественную школу, там была куча выпендрежных парней и девиц — в основном парней, которые ходили с краской на джинсах и выглядели как художники. И они все время обсуждали гребаные кисти и эстетику, и все они закончили либо учителями, либо вообще рисуют по воскресеньям как хобби. А я ничего не извлек из художественной школы, кроме развлечений, кучи женщин, алкоголя и свободы. Я получил безумное удовольствие, но с точки зрения искусства я не вынес оттуда ничего.
Я не выступал ради личного обогащения с 1966 года — с последнего концерта «Битлз». С тех пор каждый наш с Йоко концерт был направлен на благотворительность.
Я люблю рок-н-ролл, чувак. Больше особо ничего и не люблю.
Если я играю на ритм-гитаре у Элтона Джона или у Дэвида Боуи, я делаю себя потише. Они хорошие артисты и мои друзья, они попросили меня — я иду и играю.
Иногда я завидую Элтону Джону. Берни Топин (английский поэт-песенник. — Esquire) присылает ему пачку стихов, и Элтон записывает песни за пять дней. Я так не могу. Я слишком эгоцентричен, чтобы использовать чужие слова. В этом проблема. Но это только моя личная проблема.
Сначала я набрасываю тексты на бумаге и оставляю до поры до времени. Потом возвращаюсь к ним, правлю раза три, а потом печатаю на машинке. В процессе набора я тоже вношу правки. Вообще все зависит от того, насколько легко приходят слова. Тексты могут меняться вплоть до записи — я всегда меняю слово-два в последний момент.