Правила жизни Дженнифер Лоуренс
Актриса, Лос-Анджелес
Быть секс-символом — это странно. Но не так уж и плохо.
Я единственная девчонка, родившаяся в моей семье за 50 лет. Лоуренсы умеют делать только мальчиков. Я гребаное чудо.
Я не из Голливуда, я из Кентукки, а Кентукки — это не то место, где родители говорят своим детям: «Ты должна стать знаменитой». Так что когда в 14 лет я заявила, что еду в Нью-Йорк, чтобы стать актрисой, родители сказали мне: «Ну уж нет». Но у меня были деньги, которые я заработала сиделкой, и я сказала: «А я все равно поеду».
Поначалу мать хотела, чтобы у меня ничего не получилось. Она рассуждала так: ничего не выйдет — вернется домой. И ее можно понять: в 14 лет ее дочь ушла из дома.
О жизни на улицах я знаю не больше абрикосового пуделя.
Есть актрисы, которые создают себя сами, есть актрисы, которые позволяют другим себя создавать. Я хочу верить, что создала себя сама.
Как я стала актрисой? В младших классах я была патологической лгуньей — как будто все время хотела кого-то переиграть. Если я слышала, как кто-нибудь жалуется: «Боже, как болят мои ноги», — я тут же говорила: «Ноги? Мне должны ампутировать обе на следующей неделе». Однажды моя мать пришла в школу, а ей говорят: «Мы так соболезнуем Дженнифер по поводу ног». Мать отозвала меня в сторону, и я выложила ей все свое вранье: «А еще я говорила, что наш отец плавает на барже, что мы были когда-то миллионерами, что ты снова беременна, что мне ампутируют ноги на той неделе и что по выходным я стерилизую кошек и собак». Но теперь, когда я стала актрисой, я могу больше не лгать.
Успех не означает, что ты можешь работать меньше и обращаться с людьми как с дерьмом.
Красная ковровая дорожка — это чертовски страшно.