Отрывок из книги Стивена Пинкера «Лучшее в нас»

Inc.Культура

Почему насилия в жизни становится меньше, а на экране — больше, и почему миллениалы нравственнее бебибумеров

Стивен Пинкер, лингвист, психолог, популяризатор науки

Психолога и лингвиста Стивена Пинкера включают в списки самых влиятельных людей современности такие издания, как Time и Foreign Policy, а Билл Гейтс называет его последнюю книгу — своей любимой. В недавно вышедшей на русском языке в издательстве «Альпина нон-фикшн» книге «Лучшее в нас» Пинкер на 900 с лишним страницах с цифрами и графиками доказывает, что мир вокруг нас с каждым годом становится гуманнее и лучше. Inc. публикует отрывок из главы, в которой Пинкер полемизирует с авторами «Фрикономики» и объясняет, почему на самом деле работает теория разбитых окон.

Падение преступности в 1990-х породило одну из самых странных гипотез в изучении насилия. Когда я рассказывал, что пишу книгу об историческом спаде насилия, мне постоянно сообщали, что этот феномен уже объяснён. Уровень насилия снизился, говорили мне, потому что после легализации абортов в 1973 г. (решение Верховного суда США по делу «Роу против Уэйда») нежеланные дети, которые выросли бы и стали преступниками, не родились главным образом потому, что их матери сделали аборт. Впервые я услышал об этой теории в 2001 г., когда её выдвинули экономисты Джон Донохью и Стивен Левитт, но тогда мне она показалась слишком остроумной, чтобы быть верной. Любая сенсационная гипотеза, которая объясняет крупные социальные тенденции одним-единственным недооценённым событием, практически со стопроцентной вероятностью окажется неверной, даже если в настоящий момент имеются данные в её поддержку. Однако Левитт в соавторстве с журналистом Стивеном Дабнером популяризировал свою теорию в бестселлере «Фрикономика» (Freakonomics), и сегодня многие убеждены, что преступность в 1990-х снизилась потому, что еще в 1970-х женщины избавились от эмбрионов, обречённых развиться в преступников.

Справедливости ради нужно сказать: дальше Левитт доказывает, что решение по делу «Роу против Уэйда» было только одной из четырёх причин спада насилия, и представляет сложные статистические расчёты в поддержку своей основной мысли. Например, он показал, что в штатах, легализовавших аборты до 1973 г., уровень насилия пополз вниз раньше, чем в прочих. Но он сопоставляет две крайние точки длинной, гипотетической и трудноуловимой причинно-следственной цепи, где первое звено — возможность сделать аборт, а последнее — снижение уровня насилия два десятилетия спустя, и игнорирует все звенья посередине: предположения, что легализация абортов уменьшила количество нежеланных детей, что нежеланные дети чаще идут по кривой дорожке и что именно первое прореженное абортами поколение обеспечило спад насилия в 1990-х. Но стоит дать этой корреляции другое объяснение (например, что крупные либеральные штаты, первыми легализовавшие аборты, были также и первыми, по которым прокатилась и заглохла эпидемия наркотика крэка), и промежуточные звенья становятся неубедительными или исчезают вовсе.

Начать с того, что теория фрикономики предполагает, будто женщины с одинаковой вероятностью зачинали нежеланных детей до и после 1973 г. и единственное различие состояло в частоте рождения таких детей. Но, когда аборты были узаконены, пары могли начать чаще заниматься незащищённым сексом, а к абортам прибегать как к методу контроля рождаемости. В таком случае женщина зачинает больше нежеланных детей, с помощью аборта избавляется от большинства из них, но общее число нежеланных детей может остаться прежним. Более того, доля нежеланных детей могла даже возрасти, если женщины, полагаясь на возможность сделать аборт, чаще занимались незащищённым сексом, а забеременев, упускали время для аборта или решали рожать. Это может объяснить, почему начиная с 1973 г. доля детей, рождённых самыми уязвимыми категориями женщин — бедными, одинокими, несовершеннолетними и афроамериканками, — не уменьшилась, как следовало бы согласно теории фрикономики. Она увеличилась, и намного.

Если же говорить об индивидуальных особенностях женщин из криминально опасного контингента, то здесь фрикономика, похоже, вообще понимает вещи «с точностью до наоборот». Факт, подтверждённый в нескольких исследованиях: среди женщин, забеременевших случайно и не готовых растить ребенка, те, кто прерывает беременность, с большей вероятностью окажутся дисциплинированными, трезвомыслящими и способными предвидеть последствия, а те, кто вынашивает и рожает, чаще бывают незрелыми дезорганизованными фаталистками, которые фокусируются на образе милого младенчика, а не на мысли о неуправляемом подростке. Молодые женщины, выбирающие аборт, лучше учатся, реже живут на пособие и реже бросают школу, в отличие от тех, кто рожает или же не вынашивает беременность по естественным причинам. Получается, что право на аборт могло привести в мир поколение, более склонное к преступлениям, поскольку отсеяло именно тех детей, которые, благодаря генам или среде, с большей вероятностью смогли бы демонстрировать выдержку и самоконтроль.

К тому же идеи фрикономики о психологических причинах преступности словно вышли из комической арии члена банды из мюзикла «Вестсайдская история» («В семье я — явно лишний: // По пьянке был зачат. // Станешь плохим, // Если дома — ад!») и настолько же правдоподобны. Возможно, нежеланные дети, став взрослыми, и совершают больше преступлений, но куда вероятнее, что прямой причиной преступного поведения является не сам факт их нежеланности, а то, что женщины в криминальной среде рожают больше нежеланных детей. В исследованиях, сравнивающих результаты воспитания в семье с влиянием среды (сверстников), с исключением генетических факторов, практически всегда побеждает среда.

И наконец, если бы доступность абортов после 1973 г. сформировала более законопослушное поколение, спад преступности начался бы с младшей возрастной когорты, а по мере её взросления возрастные рамки не затронутого насилием поколения расширились бы. Например, те, кому исполнилось 16 в 1993 г. (рождённые в 1977-м, когда аборты уже были разрешены), должны были бы совершать меньше преступлений, чем достигшие 16-летия в 1983 г. (рожденные в 1967-м, во времена запрета абортов). По той же логике, 22-летние в 1993 г. всё ещё должны были быть более агрессивными, поскольку родились в 1971 г., до решения по делу «Роу против Уэйда». Только в конце 1990-х, когда первое после исторического решения Верховного суда США поколение достигло 20-летия, юноши этого возраста должны были бы стать менее жестокими. На самом деле всё было наоборот. Когда в конце 1980-х и начале 1990-х подросло первое после дела Роу поколение, они не потянули статистику убийств вниз, а устроили небывалый беспредел. Спад насилия начался, только когда старшее поколение, родившееся задолго до Роу, сложило свои стволы и ножи, и уже от них более низкие уровни убийств спустились по возрастной шкале к более молодым гражданам.

Так чем же объяснить случившийся спад насилия? Сделать это пытались многие социологи, но лучшее, что они смогли придумать, — это что причин у спада множество и точно определить их невозможно, потому что случилось слишком много всего сразу. Тем не менее я думаю, что существует два правдоподобных и исчерпывающих объяснения. Первое — Левиафан стал больше, умнее и эффективнее. Второе — процесс цивилизации, который контркультура 1960-х пыталась повернуть вспять, восстановил своё обычное течение и даже вышел в новую фазу.

К началу 1990-х гг. американцев уже тошнило от количества уличных грабителей, вандалов и выстрелов из проносящихся автомашин, и страна приняла меры к усилению системы уголовного правосудия. Самая эффективная из этих мер была также и самой грубой: более длительные сроки заключения для большего числа преступников. Количество попадавших в тюрьму в США практически не менялось с 1920-х до начала 1960-х гг., а к началу 1970-х даже сократилось. Но затем оно взлетело почти в пять раз, и сегодня более 2 млн американцев находятся за решеткой — самый высокий показатель в мире. Это три четвертых процента всего населения США, а доля молодых людей за решёткой ещё выше, особенно если говорить об афроамериканцах. Марафон посадок начался в 1980-х с нескольких нововведений. Среди них — законы, требующие обязательного назначения наказания (например, калифорнийский «Третий залет — и ты вне игры»), бум строительства тюрем (которые поначалу вызывали протесты: «Только не у меня на заднем дворе!», а потом стали восприниматься как новые стимулы развития экономики) и война против наркотиков (которая криминализовала хранение кокаина и других наркотических веществ даже в небольших количествах).

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

С бритвою Оккама в руке: Колонка Кирилла Кобрина С бритвою Оккама в руке: Колонка Кирилла Кобрина

«Многообразие не следует предполагать без необходимости»

Школа Masters
Когда не надо спрашивать «почему?» Когда не надо спрашивать «почему?»

Иногда невинное «почему?» вызывает сопротивление и даже агрессию

Psychologies
6 признаков глупого человека 6 признаков глупого человека

Как понять, кого нужно избегать? Да и нужно ли на самом деле?

Psychologies
10 президентских фактов о Джо Байдене 10 президентских фактов о Джо Байдене

Кто такой Джо Байден и чем знаменит?

Maxim
Самцы пауков-филодромид перед спариванием обездвижили самок ядом и связали паутиной Самцы пауков-филодромид перед спариванием обездвижили самок ядом и связали паутиной

Такое поведение помогает им не стать обедом потенциальных невест

N+1
Разрешите себе печалиться Разрешите себе печалиться

Относитесь к негативным переживаниям всерьез и не пытайтесь их подавлять

Psychologies
Отрывок из книги Сильвии Морено-Гарсия «Мексиканская готика» Отрывок из книги Сильвии Морено-Гарсия «Мексиканская готика»

Секреты и ужасы, которые долгое время скрывали обитатели Дома-на-Горе

СНОБ
Мороз по коже: что мы чувствуем в присутствии опасных людей? Мороз по коже: что мы чувствуем в присутствии опасных людей?

Стоит ли отмахиваться от реакций своего тела на присутствие других людей?

Psychologies
Метель времени: сериал «Перевал Дятлова» как выдающийся экскурс в советское прошлое Метель времени: сериал «Перевал Дятлова» как выдающийся экскурс в советское прошлое

Что сокрыто в сюжете сериала «Перевала Дятлова»

Esquire
Стиль принцессы Дианы — «королевы людских сердец», виртуозно владевшей языком моды Стиль принцессы Дианы — «королевы людских сердец», виртуозно владевшей языком моды

Ее называли «королевой людских сердец» и просто «народной принцессой»

Esquire
Шале по-русски Шале по-русски

Яркий, сказочный и собирательный образ для загородного дома

SALON-Interior
Гляжусь в тебя, как в зеркало: почему все помешались на эмпатии Гляжусь в тебя, как в зеркало: почему все помешались на эмпатии

Отрывок из книги «Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше»

Forbes
«Около Руанды и позади Узбекистана»: почему необходимо поддерживать женское предпринимательство в России «Около Руанды и позади Узбекистана»: почему необходимо поддерживать женское предпринимательство в России

Новые ролевые модели для женщин и женское предпринимательство в России

Forbes
7 лучших фильмов о Японии 7 лучших фильмов о Японии

Фильмы, которые помогут лучше понять Японию и японцев

GQ
Обещают жару Обещают жару

Почему-то наши маленькие новогодние клятвы редко касаются секса. А зря!

Cosmopolitan

Знакомимся поближе с актером, который может сыграть Гриндевальда

Cosmopolitan
Поддержка бизнеса: Анастасия Татулова Поддержка бизнеса: Анастасия Татулова

Анастасия Татулова — омбудсмен в сфере малого и среднего бизнеса в РФ

Glamour
285 сценариев хаоса: как Дональд Трамп пытается остаться в Белом доме 285 сценариев хаоса: как Дональд Трамп пытается остаться в Белом доме

Какими способами Дональд Трамп пытается оспорить результаты выборов

Forbes
Тайны брянского Лас-Вегаса Тайны брянского Лас-Вегаса

Кто стоит за самым загадочным букмекером на российском рынке

Forbes
7 животных, которые достигли в жизни большего, чем ты 7 животных, которые достигли в жизни большего, чем ты

Пингвин-полковник, кот-мэр и прочие возмутительно успешные представители фауны

Maxim
Матери площади Мая Матери площади Мая

Как матери исчезнувших оппозиционеров организовали акцию бессрочного протеста

Дилетант
Язычники против рыцарей-монахов Язычники против рыцарей-монахов

Литовское княжество стало для Тевтонского ордена непреодолимым препятствием

Дилетант
Как писать и как не писать сообщения тому, с кем хочешь встречаться Как писать и как не писать сообщения тому, с кем хочешь встречаться

Универсальные советы по переписке, которые гарантируют успешное начало отношений

Maxim
Как исполнить мечту Как исполнить мечту

Пришла пора призвать на помощь карту желаний, психологию и магию

Домашний Очаг
Мозг присоединили к компьютеру через вену Мозг присоединили к компьютеру через вену

Ученые успешно протестировали новый нейрокомпьютерный интерфейс

N+1
5 лучших научно-фантастических романов о переносе сознания 5 лучших научно-фантастических романов о переносе сознания

Писатели-фантасты, которые экспериментировали с самой идеей сознания

Популярная механика
Канистра всех времен и народов — изобретение вермахта, благодаря которому союзники выиграли войну Канистра всех времен и народов — изобретение вермахта, благодаря которому союзники выиграли войну

На фронте мелочей не бывает

Maxim
10 необычайных фактов про отца-супергероя Стэна Ли 10 необычайных фактов про отца-супергероя Стэна Ли

10 фактов о великом авторе комиксов Стэне Ли

Maxim
Психиатрия: что спровоцировало болезнь Кэтрин Зеты-Джонс Психиатрия: что спровоцировало болезнь Кэтрин Зеты-Джонс

Кэтрин Зета-Джонс считает, что ментальных проблем нельзя стыдиться

Cosmopolitan
«Каждый раз все говорят, что наш бизнес должен умереть»: президент «Азбуки Вкуса» — о пандемии, IPO и фудхакинге «Каждый раз все говорят, что наш бизнес должен умереть»: президент «Азбуки Вкуса» — о пандемии, IPO и фудхакинге

Как ретейл переживает пандемию и почему в кризис растут продажи еды и вина

Forbes
Открыть в приложении