По соображениям совести: как американцы спасались от призыва на Вьетнамскую войну
Во Вьетнамской войне приняло участие больше 2,5 млн американцев. Из них погибли более 58 000 человек, а сотни тысяч вернулись с увечьями и травмами. Чем дольше продолжался конфликт во Вьетнаме, тем меньше поддержки он получал среди населения США и тем более масштабным становилось антивоенное движение. Позиция протестующих и уклонистов изменила представление многих американцев о патриотизме.
Когда 28 апреля 1967 года сотрудник призывного пункта в Хьюстоне в штате Техас несколько раз выкрикнул имя Кассиуса Клея, никто не откликнулся. Человек, известный на весь мир как Мохаммед Али, не выказывал ни малейшего желания выйти из строя для медицинского освидетельствования и зачисления в армию США. Офицер предупредил абсолютного чемпиона мира в тяжелом весе, что тот совершает уголовное преступление, и пригрозил ответственностью. Али ответил, что понимает всю серьезность ситуации, но участвовать в мобилизации так и не захотел.
Спустя еще несколько минут популярный спортсмен вышел на улицу, слегка прищурился от вспышек фотокамер и обратился к обступившим его репортерам: «Совесть и личные убеждения обязывают меня, как верующего мусульманина, выразить свою позицию, отказавшись от зачисления в армию. Я понял, что если отправлюсь туда, то не смогу оставаться искренним последователем своей религии».
Позже в тот же день спортивные комиссии нескольких штатов лишили Али лицензии профессионала — даже до того как его официально признали уклонистом, а в последующие месяцы боксер превратился в одну из самых ненавистных публичных фигур в стране. Политики, журналисты и обычные американцы обвиняли его в нежелании исполнить долг перед родиной и недостатке патриотизма. Однако Али не отказывался от своих слов, даже после того как стал национальным изгоем.
«Когда я вылетел в Хьюстон, то отправился в изгнание, сожравшее то, что эксперты называют лучшими годами боксерской карьеры», — вспоминал Али.
Той же весной 1967 года 21-летний студент Дэвид Харрис стоял перед толпой из 60 000 человек на стадионе Кезар в Сан-Франциско. Молодой человек ростом выше 190 сантиметров в джинсовой куртке с пышными усами и бакенбардами выглядел устрашающе, но толпу завораживала не его брутальная внешность или ораторская харизма, а то, о чем он говорил. Харрис объяснял собравшимся, что «жестокость происходящего во Вьетнаме отражает жестокость американской жизни» и предупреждал, что «насилие продолжится, пока не заявят о себе молодые американцы, которые отказываются убивать».
Спустя три месяца после эпизода в призывном пункте Мохаммеда Али признали виновным в отказе выполнять законное требование Службы воинского учета о мобилизации. Боксер подал апелляцию, но Верховный суд США отменил его приговор лишь через два года, в июне 1971-го. Дэвида Харриса в мае 1968-го приговорили к трем годам заключения за нежелание подчиняться закону о воинской повинности. К тому времени молодой активист саботировал американскую кампанию во Вьетнаме уже около двух лет: отправлял обратно повестки и призывал делать то же самое других попадавших под призыв юношей, консультировал и укрывал отказников, критиковал правительство и раздавал пацифистские листовки перед военкоматами. На свободу он вышел досрочно, в марте 1971-го, когда движение против войны достигло пика, а поддержка власти — минимума.
Мохаммед Али и Дэвид Харрис — лишь два имени из длинного списка тех, кто отказывался служить во Вьетнаме. Боксер и активист выразили таким образом политическую и мировоззренческую позицию. Для многих других американцев нежелание отправляться на войну было связано не только с моральными или религиозными убеждениями, но и со страхом за свою жизнь. Тысячи молодых людей не желали умирать и убивать ради популистских лозунгов, которые не поддерживали.
Уклонисты придумывали разные способы избежать попадания на фронт: от симуляции психических болезней до бегства в Канаду. В первые годы войны такое поведение казалось многим соотечественникам трусостью, но сейчас воспринимается совсем по-другому. Вьетнамская война в массовом сознании из идеологической схватки за будущее человечества превратилась в трагедию разных народов и отдельных людей, а уклонисты — из трусов в людей, которые нашли в себе силы противостоять распалявшему насилие государству.
Как Канада превратилась в самое популярное направление для уклонистов
Джон Лейси родился в 1945 году и вырос в Нью-Йорке, а в 1967-м — сразу после окончания колледжа — уехал из США в Канаду, чтобы избежать призыва. Спустя некоторое время он перебрался в Швецию и вернулся оттуда только в 1977-м, когда президент Джимми Картер помиловал всех призывников, которых в годы в войны во Вьетнаме обвинили в дезертирстве и уклонении от службы.
«Был ли я трусом? Подвел ли я свою страну? В каком-то смысле меня можно было назвать трусом, потому что я предпочел уехать, а не сидеть в тюрьме за отказ служить, — рассуждал Лейси. — Но я не боялся сражаться. Я отказался служить во Вьетнаме, потому что у нас не было права там находиться. Мы лишь принесли этой стране страдания и разрушения. Мы действовали как хулиганы и использовали всю нашу военную мощь против нации крестьян. Кто-то может сказать, что я не в том положении, чтобы судить о происходившем во Вьетнаме. Однако многие сражавшиеся там ветераны ненавидели войну не меньше меня. Я горько переживал действия правительства. Власти врали, чтобы оправдать свои действия, и тратили миллионы на бомбардировки, пока проблемы в наших городах становились все серьезнее. Вьетнамская война оставила глубокий шрам на моей стране».
Чтобы избежать призыва за время войны от 40 000 до 50 000 мужчин уехали из США — от 5000 до 8000 человек ежегодно. Из них некоторые только подлежали мобилизации, а других уже официально зачислили в войска, поэтому пересекать границу им приходилось подпольно. Поскольку многие приезжали с девушками, женами и детьми, общее количество перебравшихся в другую страну из-за войны, вероятно, превысило 100 000 человек. Аномальный поток иммигрантов влиял на отношения между жителями двух стран. Консервативно настроенным американцам не нравилось, что Канада пропускает противников войны, которым угрожал призыв, даже если они сами не одобряли происходящее во Вьетнаме.
«Она была американкой до мозга костей и всегда хотела, чтобы американцы превосходили канадцев во всем: еде, одежде, политике, чем угодно, — вспоминал реакцию своей тети на происходящее журналист Роберт Фулфорд, который родился и всю жизнь провел в Канаде. — Она считала Вьетнамскую войну трагедией, но ей было неприятно, что американцев тепло приветствуют в Канаде. Она не могла объяснить, почему так себя чувствовала, ей просто это не нравилось. Я понял, что у нее вызывало отторжение моральное преимущество канадцев над американцами. Чем тяжелее американцам приходилось во Вьетнаме, тем активнее и радостнее канадцы принимали уклонистов. О них писали газеты и рассказывали по телевидению. Беглецы из Штатов и принимавшие их канадцы сходились в том, что считали войну аморальной, а отказ участвовать в ней — нравственной необходимостью».
Впрочем, отношения между скрывавшимися от призыва американцами и принимавшими их канадцами далеко не всегда складывались идеально. Например, составивший руководство для тех, кто приезжал в Канаду из-за войны, активист и политический теоретик Марк Сатин считал тех, с кем ему приходилось работать, олицетворением самых стереотипных канадских черт: боязливости, занудства и «нежелания мечтать по-крупному». Взаимодействовавшие с ним канадские активисты между собой жаловались на его высокомерие и безответственность.
Одним из уклонистов, воспользовавшихся гайдом Сатина, оказался Джон Хаган, позже написавший книгу «Северный проход. Борцы против Вьетнамской войны в Канаде». В конце 1960-х он учился в университете Иллинойса и имел весьма смутное представление о жизни к северу от США, но после прочтения буклета понял, что Канада — лучшее направление для молодого человека, не желавшего участвовать в боевых действиях на другом континенте. Он покинул страну в августе 1969-го (в неделю проведения знаменитого фестиваля в Вудстоке) после разговора с отцом, который сказал сыну, что тот «совершает худшую ошибку в жизни».