Пионеры Кремниевой долины: как Степан Пачиков создал первый российский стартап, покоривший мир
Создатель Evernote Степан Пачиков в 1980-е годы, когда он занимался разработкой ПО, написал письмо президенту США Рональду Рейгану и передал его через знакомого американца. В письме, которое, как он потом узнал, опубликовала одна из американских газет, Пачиков объяснял, что Америке не надо вводить эмбарго на ввоз персональных компьютеров в СССР, — наоборот, надо способствовать их широкому распространению, чтобы победить коммунизм. Свою первую компанию «ПараГраф» Пачиков основал в 1988 году. В 1991 она получила от Apple заказ на разработку системы распознавания рукописного текста для КПК Newton, а Пачиков переехал в США. Представители «ПараГрафа» стали практически первыми живыми разработчиками из СССР, которых увидели в Кремниевой долине. Книга «Пионеры Кремниевой долины», которая выходит в феврале в издательстве «Манн, Иванов и Фербер», рассказывает, с чего начинались приключения русских на Западе. Inc. публикует отрывок из книги.
Пачиков следил за трендами компьютерной индустрии, читая западные журналы. Однако, чтобы узнавать самые последние новости, требовалось живое общение: нужно было посещать международные выставки и конференции и слушать, что говорят люди в курилках. И тут снова помогли уже наработанные связи.
Команда «ПараГрафа» получила возможность окунуться с головой в международную тусовку стартаперов благодаря поддержке Эстер Дайсон, американского журналиста и организатора технологических конференций в Америке и Европе. С ней Пачиков познакомился благодаря, разумеется, детскому компьютерному клубу. Отец Эстер, английский физик Фриман Дайсон, привил дочери любовь к русской культуре — некоторые его преподаватели в Кембридже были эмигрантами из России. Эстер выросла в США, куда семья перебралась за несколько лет до ее рождения. Она закончила Гарвард, учила русский как иностранный и мечтала стать шефом бюро New York Times в Москве. В итоге Дайсон все же оказалась в СССР — но уже в роли автора популярного технологического журнала Release 1.0, который выпускала с середины 1980-х. Эстер следила за изменениями в компьютерной индустрии в Восточной Европе, последовавшими за перестройкой в Советском Союзе. В 1989 году она решила посмотреть на все своими глазами и прилетела в Москву.
Разумеется, Дайсон не могла не посетить единственный в советской столице детский компьютерный клуб, основатели которого к тому же создали один из первых в СССР софтверных кооперативов. Пачиков приятно поразил американку своей энергией и общительностью. В отличие от многих других советских ученых, он мог разговаривать, глядя в глаза собеседнику, а не на носки своих ботинок.
В свою очередь американка тоже произвела на Степана впечатление. Современники описывали ее как женщину, которая не носила ни макияжа, ни украшений, жила кочевой жизнью, постоянно перемещаясь между городами и странами, поражала собеседников теплотой, энергией и непосредственностью и была бесконечно предана широкому кругу своих сподвижников по миру технологий. Многие протеже Дайсон из стран Восточной Европы на конференциях обычно следовали за ней по пятам, по выражению одного из американских предпринимателей, словно «цыплята за курицей». Знакомство быстро перешло в дружбу, которую несколько омрачило только то, что в одном из выпусков Release 1.0 Эстер назвала Пачикова «визионером, который притворяется бизнесменом». Степан не сразу понял, что это комплимент.
Когда Пачиков основал советско-американскую фирму и получил возможность выезжать за границу, Эстер пригласила его выступить на технологической конференции, которая проходила в начале 1990 года в Будапеште. Она называлась The East-West High-Tech Forum и была посвящена рынкам Восточной Европы.
Только на этой конференции Пачиков понял, что проглядел, может быть, главный тренд на рынке технологий. И на сцене, и в кулуарах все только и говорили что о новой эре, которая должна была вот-вот наступить благодаря появлению pen computers — компьютеров с электронной ручкой вместо клавиатуры.
Энтузиасты верили, что такие устройства произведут революцию на рынке, сделав компьютеры более похожими на обычные блокноты — а значит, и более понятными неопытным пользователям. Подобным компьютерам требовался интерфейс ввода, который бы совмещал преимущества двух типов данных — аналогового и цифрового. В аналоговом пользователям было бы удобнее вводить информацию — то есть писать от руки, как в обычном блокноте, — но полноценный компьютер должен был уметь хранить и обрабатывать введенную информацию в цифровом виде.
Загвоздка состояла в том, что пока еще не существовало решения, которое позволяло бы распознавать человеческие каракули и переводить их в понятные компьютеру символы. Зато именно над таким решением и работала пока еще никому не известная советская компания «ПараГраф».
Удача остается спорной территорией в современном атласе достижения успеха. Одни полностью отрицают удачу и любят приводить цитату, которую приписывают одному из отцов-основателей США Томасу Джефферсону: «Чем больше я работаю, тем удачливее становлюсь». Другие, более скромные мыслители отдают удаче должное — так же как и всем, кто пахал всю свою жизнь, но так и не стал миллионером. «Очень сложно распознать удачу — очень часто она выглядит как заслуженная награда», — говорил американский конгрессмен Франк Кларк.
Степан мог считать себя счастливчиком — хотя бы потому, что получил возможность делать бизнес в СССР: совместное предприятие «ПараГраф» появилось на свет благодаря не только его энергии, но и чистой воле судьбы. И фортуна, кажется, не собиралась покидать своего нового фаворита. Ведь получалось, что, основываясь на совершенно ошибочных предположениях, Пачиков и его команда, сами того не предполагая, взялись за создание технологии, которая могла стать ключом к новой многомиллиардной индустрии.