Отрывок из книги «Зверобой» Ксении Буржской
В феврале в издательстве Inspiria выйдет новая книга Ксении Буржской «Зверобой». «Сноб» публикует одну из глав.
Имаго
По вторникам Марьяна ходит к психотерапевту. Ну как ходит? Они созваниваются в зуме, включают режим «конференция», и выглядит так, будто рядом сидят. При этом Марьяна сидит на лестнице дома. Или в саду. Или на набережной. Или в кафе. Или — как сейчас — в машине. Машина никуда не едет. Она припаркована на лужайке возле дома, и Марьяна использует ее как офис. Чтобы спуститься и сесть в машину, она даже не стала одеваться — на ней домашние шорты и майка, сверху толстовка Демьяна с логотипом университета, на ногах — резиновые сапоги.
Психотерапевт выглядит куда лучше. Она вообще очень красивая, но Марьяна уже не в том возрасте, чтобы влюбляться в собственного психотерапевта. Насколько Марьяна может доверять экрану, сегодня на ней пурпурная блузка и тяжелые серьги, она налила себе кофе в многоразовый стакан с цветочками и спрашивает:
— Что нового?
Марьяна отвлекается на собаку, которая задирает ногу возле колеса ее передвижного и недвижимого офиса, и пытается взглядом выцепить среди деревьев ее хозяйку — соседку с пятого этажа. Наконец она видит, как та выходит из-за платана, зажав телефон между ухом и плечом, подзывает собаку и примирительно машет ей, широко улыбаясь. Марьяна улыбается в ответ.
— Как с сексом? — продолжает психотерапевт, как будто заполняет анкету.
— Два раза было, — признается Марьяна, хотя признаваться в этом неловко.
— Кто был инициатором?
— Я, наверное. — Марьяна кивает соседке — та как раз взяла собаку на руки и уносит в другую часть парковки: пусть ссыт на автомобили, в которых никто не сидит.
— Умер мой отец, — говорит она, все еще улыбаясь соседке.
— Господи, — вздыхает Валерия — психотерапевта, кстати, зовут Валерия.
— Примите мои соболезнования. Как вы?
Марьяне хочется заплакать, но она крепко держит себя в руках. Валерия, как и все остальные, должна быть уверена только в одном: она очень сильная.
— Нормально, — говорит Марьяна. — Хотя бывало и лучше.
— Вы были близки?
— Были, не были, — отвечает Марьяна, раздражаясь. — Какая разница? Он был моим отцом. Другого у меня не будет.
— Расскажите о нем, — говорит Валерия, когда Марьяна достает из бардачка припрятанную пачку сигарет и закуривает.
— Ян ненавидит, когда я курю, — сообщает она в камеру телефона. — Говорит, что сначала у меня отвалятся волосы, потом зубы. А еще такой: что за пример ты подаешь детям! Будто дети никогда не узнали бы, что люди курят, если бы не я. Мы живем в стране, где курит каждый второй, если не первый.
— Вы имеете право делать все, что хотите. Вы взрослая, — мягко напоминает Валерия.
Имаго. Заключительная стадия развития особи. Так сказал бы отец.
— С чего начать? — спрашивает Марьяна.
— Начните сначала, — говорит Валерия и тоже закуривает. — Как вы общались в детстве?
Марьяне нравится, что Валерия курит. Так они похожи на сообщниц. Она сразу вспомнила, как однажды курила на даче у Ольги. В доме, как всегда, были и муж, и сын, но та увела Марьяну за руку на веранду и протянула пачку. Они сидели бок о бок на каком-то бревне — эта часть дома еще была в ремонте, — и Марьяна вместе с дымом вдыхала теплый запах сосновых досок и духов, смешанный с летним потом. Мутные от дыма и пыльные от огородных работ — Марьяна помогала Ольге пересаживать розы, — они походили на пару из «Американской готики», не хватало только вил.