От кого зависит судьба нового романа. Ольга Птицева: «Выйди из шкафа»
Ольга Птицева — писатель, мастер Creative Writing School, соведущая околокультурного подкаста «Ковен Дур» — смело поднимает самые острые темы, касающиеся современного мира. Роман «Выйди из шкафа» не стал исключением. У Михаила Тетерина было сложное детство. Его мать то наряжала Мишу в платья, то хотела сделать из него настоящего мужчину. Чтобы пережить этот опыт, он решает написать роман. Так на свет появляется звездный писатель Михаэль Шифман. Теперь издательство ждет вторую книгу, но никто не знает, что ее судьба зависит совсем от другого человека. «Сноб» публикует отрывок из романа, который вышел в августе в издательстве Popcorn Books.
Тим зажмурился, собрался с духом и осторожно выдвинул ящик. Две картонные коробки с помятыми крышками прятали в себе залежи спрессованной бумаги. Конверты с чернильными штампами, высланными из глубокого ниоткуда в бесконечное никогда. Письма, настроченныеот руки — чернила успели выцвести, бумага залоснилась. И фото. Связанные тесемками фото. Черно-белые, окончательно ушедшие в прошлое снимки людей, доброй половины которых уже могло не быть в живых. Бледные лица, неуместные прически, пиджаки с подплечниками. Расплывчатые цветные карточки. Желтизна пленки, зыбкость выдержки. Квадраты полароида. Ламповая память, снова входившая в моду. Люди ходят по кругу. Меняются только лица. Тим всматривался в них с жадностью. Он присел на край дивана, разложил перед собой фото. Коллаж из чужих жизней, картотека прошедшего времени. Данилевского разглядеть было сложно. Он изредка появлялся в кадре, но вечно вполоборота. Молодой еще, с первыми залысинами, в крупных очках. Жутко, как возраст лишает характерных черт. Старики часто похожи друг на друга, а на себя молодых — практически нет. Даже очки, и те пропали. Юношеская близорукость сровнялась старческой дальнозоркостью.
Телефон заелозил по столу, сообщая о принятом вызове. Тим наскоро сгреб карточки и, будто звонивший мог подглядеть, накрыл их подушкой. Зуев давно уже должен был объявиться — слишком уж много времени понадобилось для решения пустяковой задачи по выбиванию из автора синопсиса. Но звонил не он.
— Да, Миш, слушаю, — нарочито бодрым голосом ответил Тим.
— Где ты?
Шифман шел куда-то. На заднем фоне сигналили машины и шумел город, неслышимый через запертые окна профессорской квартиры.
— Работаю.
— В редакции? — Шифман чертыхнулся. — Давай не там, ок?
— Что «не там»? — Тим потянул ближайшее фото за краешек. — Миш, плохо слышно...
— Надо встретиться, говорю. Только не в редакции.
Люди на снимке праздновали Новый год. Мишура по углам, развешанные на ниточках цифры, бокалы в руках. Тим всмотрелся и замер.
— Где тебе удобней? — не унимался Шифман.
Четыре цифры наступающего года повисли над компанией, стоящей в центре кадра. Женщину, стиснутую с обеих сторон потрепанными праздником кавалерами, Тим узнал сразу. Он уже видел ее. Всматривался в выражение лица — чуть пьяное, слегка отстраненное, с иронично скривленными губами. И помаду, яркую даже на старом фото, Тим тоже узнал. И нитку жемчуга. Шифман в трубке требовал срочной аудиенции. Не отрываясь от картинки, Тим назвал адрес.