«Операция „Барбаросса“: Начало конца нацистской Германии»
Что мешало немцам продвигаться к Москве
Кампания против СССР должна была уничтожить коммунизм, истребить «неполноценные расы» и не в последнюю очередь обеспечить нацистскую Германию необходимыми ресурсами. Однако, начавшись удачно, обернулось для немцев катастрофой. В книге «Операция „Барбаросса“: Начало конца нацистской Германии» (издательство «Альпина нон-фикшн»), переведенной на русский язык Максимом Коробовым, историк Джонатан Димблби рассказывает, как эта операция была спланирована и какие события привели к тому, что немецкой армии в конце концов пришлось отступать. Предлагаем вам ознакомиться с фрагментом, посвященным трудностям, с которыми во время наступления на Москву в ноябре 1941 года столкнулась 2-я танковая армия Гудериана.
Последний натиск
<..>
Фельдмаршал фон Бок оказался под огнем критики со стороны всех своих старших офицеров, каждый из которых требовал больше солдатских пайков, боеприпасов, топлива и зимнего обмундирования. Никто не протестовал более яростно, чем командующий 2-й танковой армией, имевший заслуженную и тщательно пестуемую репутацию самого новаторского и дерзкого из подчиненных фон Бока. 12 ноября Гудериан отправился в инспекционную поездку по своим частям. Повсюду он слышал жалобы: танки, двигатели которых не заводились, если под ними предварительно не развести костер; танки, которые «не могли взбираться по обледеневшим склонам из-за отсутствия требуемых накладок на гусеницы»; танковые полки, в которых насчитывалось всего 50 исправных машин; танки, оптика которых замерзла, а пулеметы вышли из строя; целый танковый корпус с запасом топлива всего на один день.
Еще одной проблемой было общее состояние войск: пехотные роты, которые вместо более чем 150 бойцов насчитывали не более 50; офицеры и солдаты, рассказывавшие ему о том, что у них нет «белых маскировочных халатов, сапожной мази, белья и прежде всего суконных брюк». Значительная часть солдат, как он заметил, «была одета в брюки из хлопчатобумажной ткани» при температурах намного ниже нуля. В нескольких полках, как ему сказали, «потери» от обморожений достигали 500 человек.
Несмотря на все эти проблемы, наступавшие на Москву передовые танки Гудериана оказались всего в четырех километрах от Тулы — «ворот» в столицу. Остро осознавая необходимость любой ценой не дать немецким танкам занять этот город, Жуков уже перебросил туда подкрепления, чтобы сдержать натиск Гудериана. Они хорошо окопались. Когда Гудериан попытался предпринять неожиданную фронтальную атаку на город, его встретил плотный огонь противотанковых и зенитных орудий, который, как он докладывал, стоил ему «многих танков и многих жизней». Прислушавшись к совету одного из своих генералов, он решил обойти Тулу стороной и бросить все силы в направлении Москвы, находившейся всего в 170 километрах к северу.
Вначале продвижение шло успешно, но вскоре — что, с его точки зрения, было зловещим предзнаменованием изменения военного баланса на этом участке фронта — немецкие танки столкнулись с серией хорошо спланированных, организованных и яростных контратак, которые удалось отразить лишь с огромным трудом, несмотря на прославленную скорость и маневренность немецкой танковой группировки. Гудериан, однако, был непоколебим: никаких задержек! 10 ноября, вопреки мнению Хейнрици, командующего 43-м армейским корпусом, который наступал с запада по направлению к шоссе Тула — Москва, он приказал ему вступить в открытый бой с советскими войсками. Чтобы избежать тяжелых потерь, Хейнрици не стал начинать атаку при свете дня, а дождался наступления ночи. Но после того как его пехотные дивизии прорвались, они встретили ожесточенное сопротивление