Культура | Кино
Вокал для двоих
В прокат выходит «Жги!» Кирилла Плетнева — фильм о поисках идентичности на фоне провинциальной беспросветности. Обозреватель «Огонька» отмечает, что к новому году в российском прокате теперь появляются не только «Елки», но и весьма колючие иголки
Режиссер Кирилл Плетнев не изобретает велосипед в смысле выбора сюжета: уже третий его фильм подряд строится на одном и том же, по сути, конфликте — дружбе/вражде или сложном взаимодействии двух женщин. Фильм «Настя» (2015) — провинциальная женщина-полицейский и молодая, обольстительная грабительница пенсионеров; фильм «Мама» (2016) — о взаимоотношениях молодой мамы с дочерью-подростком. Теперь ключевые фигуры помещены в пространство женской колонии: надзиратель и заключенная.
Первую героиню несколько напыщенно зовут Алевтина (Инга Оболдина). Когда-то в детстве ее готовили в певицы, теперь 40-летняя Алевтина служит старшим инспектором в женской колонии. Мы догадываемся, что юность ее пришлась на 1990-е, в местности, откуда она родом, надо полагать, работа в исправительном учреждении была и остается самой стабильной. Героиня умеет прикрикнуть, одним внешним видом внушить страх, но природный талант остался: она стесняется своего голоса, но изредка, когда никого нет рядом, поет для души. Однажды ее пение кому-то удалось записать на телефон — запись, как водится, попала в Сеть, собрала миллионы лайков, и в одночасье Алевтина стала знаменита. И вот ее уже приглашают в Москву — на главное песенное шоу страны.
На конкурсе почему-то нужно исполнять арию Тоски (почему, не объясняется — авторам, видимо, кажется, что опера сильнее подчеркивает контраст между миром реальным и возвышенным). А стало быть, голос нужно тренировать, готовиться. Единственный человек, кто может в этом помочь в здешней глуши,— заключенная, бывшая актриса, отбывающая срок за убийство мужа в состоянии аффекта. Это и есть вторая героиня (Виктория Исакова). Она, как говорят в таких случаях, бедовая (судя по всему, видео поющей Алевтины в Сеть выложила именно она).
Фото: WDSSPR
Все это сразу обнажает ситуацию до голой человеческой; нет никаких охранников и заключенных — есть только люди со своей судьбой. Надзирательница, к удивлению своему, не может обойтись без помощи заключенной, которая изначально находится в зависимом от нее положении. Главным испытанием для Алевтины становятся не тренировки, а готовность увидеть в заключенной личность; соответственно и заключенной предстоит различить за форменным мундиром человека. Наивно-гуманистический посыл этой ситуации (пусть даже несколько искусственной)