ОгонёкПутешествия

Фотопредставление | «Шелковый путь»

По следам караванов

«Огонек» продолжает серию материалов о ралли-рейде «Шелковый путь», едущем из Москвы в Сиань. Этот рассказ о китайском этапе гонки

Никита Аронов, Карамай — Урумчи — Хами — Дуньхуан — Цзяюйгуань — Алашань-юци — Чжунвэй — Сиань

На краю отвесного склона водитель просит покинуть машину. Кажется, он задумал самоубийство. Но белый журналистский «Соболь» совершенно спокойно скатывается вниз. А вот нам приходится долго спускаться по осыпающемуся под ногами песку. Первый пустынный этап ралли «Шелковый путь» проходит по западной границе Джунгарской котловины. Этого дня все ждали с самого начала гонки. Ждали, готовились и, конечно, побаивались.

Пустыня, впрочем, пока что совсем не пустая. Есть здесь и нищие домики с крытыми соломой террасами из старых автопокрышек, и линии электропередач, и нефтяные качалки, и какие-то рабочие, все это хозяйство обслуживающие.

Наша сегодняшняя точка для наблюдения гонки — перекресток асфальтовой дороги и песчаной грунтовки, по которой должны пройти раллийные машины. Багги пилотов-лидеров уже проехали, но у гоночных «Газелей», построенных с множеством серийных узлов, другие скорости. Они твердо идут в середине гонки и должны появиться с минуты на минуту.

Занимаем позицию в песке под насыпью. Вот проносится пара грузовиков. Потом белая «Газель» Александра Кострукова. С небольшим отрывом следует зеленая — с его братом Михаилом за рулем, она где-то потеряла фару.

«Газели» засняты, надо выбираться из пустыни, но в нужную нам сторону идут только грунтовки, почти не отличающиеся от сегодняшней гоночной трассы.

Мы едем на юго-восток по песчаным холмам параллельно линии электропередач. Когда дорога уходит в неправильную сторону, наш «Соболь» просто сворачивает в пески, съезжает с одних холмов, взбирается на пониженной передаче на другие и скоро снова выскакивает на какую-нибудь грунтовку.

Вещи летают по салону, за окном прыгают опоры ЛЭП и саксаулы. От одной мысли, что мы несемся по пустыне с такой скоростью, становится жутковато. И только наш водитель Николай, кажется, получает от процесса чистое удовольствие. У него своя небольшая гонка со вторым журналистским «Соболем». И Николай явно выигрывает, обгоняя конкурента на крутых песчаных подъемах.

Тут-то в полной мере и чувствуешь, что за привычной маршруточной внешностью «Соболя» скрывается полноценный внедорожник. Николай любовно объясняет: это потому, что у него есть межколесная блокировка, большой ход подвески и тяга двигателя и вообще такую проходимую машину по нынешним временам еще поискать. При этом салон-то у «Соболя» почти как у «Газели» — ноги сгибать не надо. И если кто-нибудь спереди все-таки закурит, что Николай строго запрещает, дымом на заднем сиденье почти не пахнет.

Через пару часов американских горок мы неожиданно въезжаем в совершенно зеленую сельскохозяйственную местность. Крестьяне в соломенных шляпах собирают дыни в картонные коробки. На въезде в деревню висит красный транспарант. Это не коммунистический лозунг (мы их за эту поездку вообще не увидим), а предупреждение: по местным улицам запрещено перемещаться на электрических мотороллерах. А это, между прочим, главный транспорт в китайской глубинке. Популярнее всего мотороллеры трехколесные, с вместительным кузовом, в котором можно отвезти урожай, а можно — целую семью с малыми детьми.

Беспокойная провинция

Северо-западная часть КНР — диковинная смесь Китая и Средней Азии. Кое-где на необжитых еще равнинах попадаются юрты и старые мусульманские надгробия. В городках сидят на лавочках мужчины в тюбетейках. Но все это потихоньку вытесняют сочные поля кукурузы и высаженные, как по линейке, рощицы. Много лет, чтобы закрепиться на этой земле, партия и правительство переселяли сюда крестьян коренной китайской народности хань. А эти люди умеют переделать на свой лад даже каменистую полупустыню.

Последние годы, говорят, правительство сменило тактику и вкладывает массу денег в жилье и инфраструктуру. И действительно, весь Синьцзян-Уйгурский автономный район, по которому ралли «Шелковый путь» будет ехать четыре дня,— это бесконечная череда строек, новостроек и заброшенных стройплощадок. Первую нашу китайскую ночь в Карамае мы провели вплотную к гигантскому новому жилому комплексу, в котором за всю ночь не зажглось ни единого окошка.

Карамай — город новый и неинтересный. Его название переводится с уйгурского как «черное масло»: здесь издавна сочилась из-под земли нефть. В середине прошлого века советские специалисты помогли разработать месторождение. Теперь тут нефтяная столица Китая. И первый гоночный день раллийная трасса вела нас по задворкам нефтяных промыслов, пока не вывела в Урумчи, столицу Синьцзян-Уйгурского автономного района.

Район этот беспокойный, случаются теракты уйгурских сепаратистов. Поэтому полиция стоит буквально на каждом углу, а продавцы в магазинах носят особый красный наплечник ответственных за гражданскую оборону. Жилые комплексы огорожены колючей проволокой. При въезде на платные дороги полноценные блокпосты с автоматчиками в касках. Если на бивуаках в России и Казахстане полицейские расслабленно шатались по лагерю, то их китайские коллеги все время либо маршируют, либо стоят навытяжку. В Урумчи они дежурят по трое — у одного автомат, у другого щит, а третий упирает в землю специальную пику: с одной стороны резиновую, с другой — острую.