Россия и мир | Перспектива
«Мы долго оставались повернутыми назад»
Череде партийных съездов на прошлой неделе предшествовало обнародование яркого документа, который, по идее, мог бы стать предметом обсуждения на форумах всех претендующих на место в новой думе политиков, от коммунистов до «Единой России»: социологи на основе экспертного опроса попытались составить образ нашего общества в 2020 году
Какими гранями повернулся к исследователям образ России-2020 и с чем связан новый тренд — увлечение будущим, «Огоньку» рассказал автор амбициозного исследования, руководитель группы «Циркон», старший научный сотрудник Института социологии РАН Игорь Задорин.
— Почему вы решили заняться футурологией? Наскучило настоящее?
— В последнее время у социологов вообще резко усилилось внимание к проектированию будущего, к прогнозированию. Момент как нельзя более подходящий. Приступая к исследованию, мы исходили из того, что с 2012 года для России начался новый этап развития, связанный с фундаментальными изменениями, и нам нужно понять, куда мы двигаемся.
Честно говоря, с такого рода рефлексией мы уже опаздываем. Так получилось, что головы интеллектуалов очень долго оставались повернутыми назад: наши эксперты активно обсуждали исторические коллизии, до хрипоты спорили над оценками прошлого, толковали и перетолковывали… Предполагалось, что, разобравшись со своим прошлым, получится выстроить общую идентичность, достичь некоего нового российского согласия. Но это предположение, похоже, доказало свою иллюзорность. В информационном обществе достичь общего восприятия истории просто невозможно, более того, история перестает быть консолидирующей силой, а становится полем битв и конфликтов. Чем больше мы в нее погружаемся, тем больше дробим наше общество, то есть достигаем эффекта, противоположного тому, на который рассчитывали. «Поворот в будущее» в этой связи давно напрашивался. Сейчас он, кажется, происходит: родилось понимание того, что общую идентичность и основания для консолидации России нужно искать в том будущем, которое мы сами же и формируем.
— У вашего исследования был какой-то заинтересованный заказчик? Судя по представительности базы экспертов, участвовавших в опросе, он должен быть.
— К сожалению, такого заказчика не было. Исследование выполнено в рамках долгосрочного гранта, выданного Институту социологии РАН Российским научным фондом. Это целиком академическая инициатива: попробовать не только мониторить текущее состояние общества, но и сделать прогноз. Я говорю «к сожалению», потому что, будь у исследования заказчик, мы бы решили, что интерес к будущему проявляют не только научные круги, но и, скажем, государственные или бизнес-элиты. Пока, однако, сделать такой вывод нельзя. А звездный состав экспертов (более 150 интеллектуалов из разных профессиональных и экспертных групп) связан, по-видимому, с большой заинтересованностью самих экспертов в предложенной теме. Как я и говорил, для них «поворот в будущее» — уже тенденция.
«В информационном обществе достичь общего восприятия истории просто невозможно, история перестает быть консолидирующей силой… Сейчас родилось понимание, что основания для консолидации России нужно искать в будущем, которое мы сами же и формируем»
— Похожий опрос вы проводили в 1990-е, и его прогнозы фактически полностью подтвердились. Вы использовали ту же «сценарную» методологию?
— Методологию прогнозного опроса приходится каждый раз заново изобретать. Но всегда она базируется на двух китах: во-первых, мы изучаем не объективные показатели, а субъективные оценки, которые, в свою очередь, становятся представительными благодаря грамотной выборке экспертов; во-вторых, мы задаем экспертам строго определенный круг вопросов. Мы последовательно узнаем у них, как они оценивают текущую социально-политическую ситуацию, кого видят активными субъектами перемен в российском обществе, как смотрят на их действия и на внешние условия, в которых субъекты действуют, наконец, какое развитие событий считают наиболее вероятным, а какое — наиболее желательным. При этом для ответа на каждый из вопросов участникам исследования предлагается готовый набор суждений, которые мы предварительно выбираем в информационном поле (из нескольких тысяч расхожих суждений на этот раз было отобрано 140 наиболее распространенных).