Культура | Тема номера
Центробежный успех
Пока государственная политика в России занята максимальным укреплением властной вертикали, культура взяла курс на децентрализацию. Обозреватель «Огонька» — о том, как центр отечественной театральной жизни постепенно смещается за пределы МКАД
Фавориты стартовавшего на прошлой неделе в Москве главного театрального фестиваля страны приедут за «Золотыми масками» из провинции. Так, по крайней мере, в один голос утверждают эксперты, предрекая победу в оперном конкурсе пермской «Травиате», в балетном — «Ромео и Джульетте» из Екатеринбурга, а в драме отдавая пальму первенства новосибирским «Трем сестрам». У каждого из этих спектаклей — сложившееся реноме событий минувшего сезона, причем отнюдь не в масштабах отдельно взятого региона или даже всей российской сцены: о том, что классик театрального авангарда Роберт Уилсон выпустил постановку на Урале, прошлым летом говорила вся театральная Европа, чеховский спектакль Тимофея Кулябина стал триумфатором статусного Венского фестиваля. Еще лет десять назад о подобном раскладе оставалось только мечтать: непроходимая стена отчуждения разделяла культурную жизнь страны на подмостки Москвы и Санкт-Петербурга и всю остальную Россию, а уж выход на мировой художественный рынок казался и вовсе чем-то из разряда фантастики. В последние годы ситуация изменилась, причем достаточно радикально: отечественный театр в одночасье перестал оперировать категориями «столичности» и «провинциальности». Они пока еще не упразднены окончательно, но более не актуальны: едва ли не все наиболее важное и интересное в сегодняшней театральной России происходит именно в регионах.
Самое примечательное в этом феномене — его неуправляемость и спонтанность. Это в просвещенной Франции идея децентрализации культуры вообще и театра в частности была сначала осмыслена и узаконена на государственном уровне, а потом уж воплощена в жизнь. Поэту Анри Мальро, занимавшему министерское кресло сразу после Второй мировой, удалось преодолеть многовековую традицию, при которой культурный процесс был сосредоточен в основном в Париже. 1950-е прошли во Франции под знаком демократизации художественной жизни, причем не столько в эстетическом, сколько в сугубо прагматически-географическом смысле: не люди должны были тянуться к возвышенному, а искусству надлежало окружить со всех сторон жителей регионов. Самым известным и красноречивым результатом доктрины Мальро стал легендарный Авиньонский фестиваль, не просто превратившийся со временем в театральную Мекку для всего мира, но послуживший образцом