Россия и мир | На слуху
Нормальный правый
Триумф Франсуа Фийона на праймериз с откровенно резкой программой либеральных реформ в экономике меняет ход президентской гонки во Франции. Теперь придется конкурировать программами, а не пиар-машинами.
Говорят, победа этого политика на праймериз с участием полдюжины кандидатов от правых партий расстроила карикатуристов и имитаторов всех мастей. Их можно понять: к Фийону так просто не подберешься — он слишком нормален. «Его не подделаешь»,— шутили в пресс-службе, когда тот был премьером при президенте Никола Саркози.
Премьер примерного поведения
Судите сами. Сын нотариуса и преподавательницы истории, он родился в регионе Земли Луары. Учился в католической школе, был скаутом, всегда причесан и сдержан, здорово говорит, но не любит пускать пыль в глаза, женат 36 лет (причем не только расписан в мэрии, но и обвенчан в церкви), растит пятерых детей, младший из которых, Арно, как-то объяснил публике, что папа (к тому времени премьер-министр) задерживается на работе, потому что чинит компьютеры.
В этом тоже часть правды: компьютеры — его страсть. Как и автогонки — Фийон родился в Ле-Мане, где проходят знаменитые «24 часа Ле-Мана», старейшие в мире гонки на выносливость: команде из трех гонщиков надо продержаться на трассе сутки, рассчитав расход топлива, износ шин и силы пилотов, которые меняются на питстопах не раньше, чем через два часа.
Словом, выносливость у него в крови, но вот о личной жизни известно мало. То ли дело конкуренты по праймериз — Никола Саркози или Ален Жюппе — те любили выставлять напоказ себя и свои амбиции, чего стоит ужин в четырехзвездном Fouquet’s, который закатил Саркози, став президентом в 2007-м. На их фоне Фийон, которого не ухватишь ни за спонсоров, ни за смену идеалов («Я голлист 30 лет») и который при первой возможности сбегал из Парижа в семейную гавань, в ранге главы правительства выглядел скучно. Как Жорж Помпиду — единственный, кто был премьером Франции дольше него. А потом сменил на посту президента Шарля де Голля.
Впрочем, о президентских амбициях Фийона не думали. «Такие не рулят»,— говорили про него соратники по правому лагерю, используя выражение экс-президента Жака Ширака. И клеили обидные ярлыки — «вечно второй», «мистер Никто» (намек на жену из Уэльса и репутацию англомана — поклонника Тэтчер). Что перед ними кандидат во «французские Трампы», политик, способный оседлать нежелание масс подчиняться элитам, которые за них все решают — или, как говорит сам Фийон, «проводят в жизнь сценарии, написанные заранее»,— этого до праймериз никто не увидел. Да и как было это сделать: Фийон — кто угодно, но только не популист.