О перспективах спасения планеты
Глобальное изменение климата и проблема загрязнения окружающей среды, несомненно, самые опасные на сегодня вызовы для нашей планеты. Но, несмотря на представления пессимистов, человечество обладает чувством самосохранения и уже не раз демонстрировало способность выхода из сложных ситуаций
Завершившийся на прошлой неделе в Глазго глобальный климатический саммит не принес неожиданностей. Заявление представителей 197 стран по результатам его работы является «гремучей смесью» нереализуемых обещаний (типа «мобилизации 100 миллиардов долларов в год для помощи бедным странам в борьбе с экологическими вызовами, начиная с 2023 года») и ничего не значащих формулировок, как, например «привлечение к работе широкого круга участников, включая общественные организации, местные сообщества и коренных жителей». Если в 2015 году в Париже развитые страны говорили о сокращении выбросов СО2 на 10% к 2030 году, то сейчас становится ясно, что эта цель совершенно недостижима: за прошедшие шесть лет их объем в мире вырос на 3–3,5%, и он никак не сократится на 12–13% за оставшиеся восемь или девять лет.
При этом стоит заметить, что проблема глобального изменения климата не стала менее актуальной: аномальные природные явления происходят все чаще, и некоторые из них доказывают, что ранее делавшийся упор на «зеленую» энергетику не является панацеей, так как новые технологии пока недостаточно совершенны, чтобы обеспечить развитые общества необходимыми им энергетическими ресурсами. Многие авторы обращают внимание также и на побочные проблемы: использование в «чистых» энергетических технологиях сырья и материалов, производство которых является одним из наиболее «грязных» в мире; нерешенные вопросы утилизации аккумуляторов, солнечных батарей и других элементов новой энергетической цепочки; сохранение в рамках обновленного «экологичного» сознания ориентации на бесконечный рост потребления, который все более тяжелым бременем ложится на природу.
Все это так, но, на мой взгляд, сегодня можно найти и многие основания для сдержанного оптимизма, особенно если посмотреть на проблему с несколько иной стороны.
Прежде всего стоит отметить, что в технологической сфере прогресс последних лет выглядит более чем очевидным. Стоимость возобновляемой энергии с 2010 года снизилась от трети (для ветровой генерации) до пяти раз (для солнечной), а электроэнергия от солнечной генерации сегодня официально признана самой дешевой среди всех видов получаемой человечеством энергии. Последние ценовые скачки на рынке нефти и газа, на мой взгляд, способны только укрепить эти тренды и привлечь еще большее внимание к «зеленой» энергетике. Важнейшим вопросом в данной сфере действительно выглядит побочный эффект процесса в виде использования огромных объемов лития для аккумуляторов и утилизации отходов (особенно в солнечной энергетике). Однако я хотел бы напомнить скептикам, что многие важнейшие открытия как раз и делались в условиях казавшегося тупика традиционных технологий: искусственная резина заменяла природный каучук, а цифровые технологии позволили перезапустить фотографию без использования серебра. И я не думаю, что человечество не найдет новых технологических решений, которые революционизируют процесс хранения энергии: в условиях, когда поставленная цель столь критична, она наверняка будет достигнута.
Между тем куда более значимым фактором является изменение контекста, в котором сейчас происходит развитие «зеленой» энергетики. Долгое время тема оставалась вотчиной политиков или активистов. Первые стремились показать свои возможности, вторые — переоценить масштаб проблем; в итоге возникали и возникают невиданные цифры расходов, необходимых для достижения углеродной нейтральности: сегодня говорят о 10, 15 и даже 35 триллионах долларов, которые якобы нужно инвестировать в течение ближайших 20–30 лет. Я, однако, хотел бы отметить, что ситуация меняется по мере того, как экологическая трансформация становится делом не государств, а бизнеса. В качестве примера того, что это может значить, следует привести ситуацию в космической индустрии: в 1960-е годы США потратили на лунную программу более 25 миллиардов долларов (280 миллиардов долларов в текущих ценах, или 1,4% ВВП); космические расходы Советского Союза за те же годы менее документированы, но в отношении к ВВП они наверняка превышали американские. В итоге финансируемые