Новое дело Харри Холе: отрывок из романа Ю Несбё «Нож»
Новый роман Ю Несбё выйдет 6 июня. Сам Несбё не рассказал ни слова о содержании новой книги, а норвежские критики получат рукопись романа только накануне. Forbes Life первым приоткрывает завесу тайны, публикуя отрывок из самого мрачного и драматичного расследования Харри Холе.
Роман о двенадцатом деле инспектора Харри Холе в переводе Екатерины Лавринайтис появится в тот же день, что и в Норвегии — и это, очевидно, одна из самых ожидаемых книг этого года. С разрешения издательства «Азбука», мы публикуем отрывок из книги.
Уже первый роман про неидеального инспектора криминальной полиции Осло («Нетопырь», 1997 года) принес Ю Несбё престижную премию «Стеклянный ключ» в номинации «Лучший скандинавский детективный роман», а следующие одиннадцать книг сделали рок-музыканта Несбё главным детективщиком Скандинавии. Рассказывая о новом романе, Несбё ни слова не сказал о сюжете, но сформулировал главное: «Два года назад я сел и стал размышлять, что самое ужасное может случиться с моим главным героем? Когда ответ пришел, я стал действовать в этом направлении. Мне было немного не по себе — я и раньше был жесток к Харри, но никогда не был жесток настолько. Однако, как писатель, я не имею права потакать читателям и своим чувствам, я следую внутренней логике трагедии (а серия про Харри Холе — это трагедия). Есть неизбежные вещи, и я должен с этим смириться».
Вы можете представить себе самое худшее (и, вероятно, окажетесь правы), но гениальный Несбё все равно удивит. «Нож» — самый непредсказуемый роман из серии про двухметрового детектива Харри Холе с обостренным чутьем и тяжелым характером.
*** Харри запер за ними дверь, прошел в кухню, смыл с руки кровь и почувствовал жгучую боль. Вернувшись в гостиную, он огляделся и заметил на пододеяльнике отпечаток кровавой ладони. Он опустился на четвереньки и достал из-под дивана мобильный телефон. Сообщений нет, только три пропущенных вчера вечером звонка: один от Бьёрна Хольма, криминалиста, родом из Тутена, и два от Александры, эксперта из Института судебной медицины. Они с Харри близко познакомились совсем недавно, после того как Ракель вы-гнала его из дома, и, судя по тому, что он помнил, Александра была не из тех дамочек, кто считает менструацию причиной для отмены секса.
В первый раз, когда она приволокла сюда его, пьяного, и они оба безуспешно шарили по его карманам в поиске ключей, Александра подозрительно быстро и ловко вскрыла замок, уложила Харри на диван и сама устроилась рядышком. А когда он проснулся, ее уже и след простыл, осталась только записка, в которой она благодарила его за прекрасную ночь. Так что это вполне могла быть кровь Александры.
Харри зажмурился и попробовал сосредоточиться. События последних недель вообще виделись ему как в тумане, а что касается вчерашнего вечера и минувшей ночи, то здесь его память не сохранила абсолютно ничего. Серьезно, в голове была полная пустота. Он открыл глаза и посмотрел на правую руку, которая сильно болела. Кожа с костяшек трех пальцев ободрана, по краям ран запеклась кровь. Скорее всего, он кого-то ударил. А то, что пострадали три пальца, означало, что ударов было несколько. Теперь он заметил кровь и на брюках тоже. Много крови, столько не могло натечь из ран на руке. И она вряд ли была менструальной.
Харри вытряхнул одеяло из пододеяльника, одновременно набирая номер Бьёрна Хольма. В трубке раздались гудки, и Харри знал, что где-то там, вдалеке, звучит мелодия одной из песен Хэнка Уильямса, в которой, по утверждению Бьёрна, рассказывалось о криминалисте вроде него самого.
— Как делишки? — раздался добродушный тутенский говорок Бьёрна. — Так себе, — ответил Харри, заходя в ванную. — Можешь одолжить мне триста крон? — Сегодня воскресенье, Харри. Винные магазины закрыты. — Воскресенье? — Харри выскользнул из брюк и запихал их вместе с пододеяльником в переполненную корзину с грязным бельем. — Черт бы его побрал. — Еще что-нибудь? — У меня пропущенный звонок: оказывается, ты звонил мне вчера около девяти вечера. — Да, но ты не ответил. — Угу. Судя по всему, мой телефон последние сутки пролежал под диваном. Я был в баре «Ревность». — Так я и подумал, поэтому позвонил Эйстейну, и он сообщил мне, что ты там. — И?.. — Ну и я тоже заявился туда. Ты что, серьезно — ничего не помнишь? — Да что случилось, черт возьми?Харри услышал, как его коллега вздохнул, и представил, как слегка выпученные рыбьи глаза Бьёрна закатились на круглом и бледном, как луна, лице, обрамленном кепкой и самыми густыми рыжими бакенбардами во всем Полицейском управлении Осло.
— Что именно тебя интересует? — Только то, что, по-твоему, мне следует знать, — произнес Харри, обнаруживший в корзине для белья кое-что интересное. Там среди грязных трусов и футболок торчало горлышко бутылки. Он рывком достал ее. «Джим Бим». Пустая. Или?.. Он открутил пробку, приставил горлышко ко рту и закинул голову назад. — Хорошо, тогда слушай короткий отчет, — сказал Бьёрн. — Когда я прибыл в бар «Ревность» в четверть десятого, ты был пьян, а когда я в половине одиннадцатого повез тебя домой, ты мог связно говорить только на одну-единственную тему. Вернее, только об одном человеке. Угадай о ком.
Харри не ответил, он тряс бутылку, следя за каплей, стекающей вниз.
— О Ракели, — пояснил Бьёрн. — Ты с трудом добрался до машины, а потом я запер тебя в квартире, вот и все.