«Не делайте больших перерывов в умственной работе»
7 июля исполняется 100 лет со дня рождения Натальи Бехтеревой — создательницы научной школы физиологии человеческого мозга, которая первой в СССР начала вживлять в него электроды, открыла роль нейронов в мышлении и придумала, как исследовать такие тонкие материи, как эмоции и творчество. У Бехтеревой часто брали интервью, в них она охотно делилась как выводами своих исследований, так и спорными взглядами по таким антинаучным вопросам, как вещие сны и жизнь после смерти. «Ъ-Наука» собрала самые яркие цитаты легендарной исследовательницы мозга.
О том, почему не передала свою фамилию сыну
«Я безумно любила его отца, Всеволода Медведева. Мне так близко пушкинское: „Я утром должен быть уверен, что с вами днем увижусь я“. Я любила его до потери памяти. Он тоже физиолог, сейчас работает в Москве, в Академии наук. Это во-первых. А во-вторых, я в юности своей так натерпелась от того, что жила под стеклянным колпаком. Получалось так: что бы я ни делала, это было либо сверххорошо, потому что дедушка, либо сверхплохо.
Дедушка умер, когда мне было три года, но, когда я написала диссертацию, сказали, что ее написал дедушка. Паршивенькую, честно говоря, диссертацию, потому что она была экспериментальной. И вот я с ужасом думала, что Святослав будет жить такой же жизнью, когда все будут говорить: правнук Бехтерева, как мне говорили — внучка Бехтерева. Я решила его освободить от этого. Если сам состоится, и так пробьется, а не состоится — так зачем ему таскать это имя. Портрет дедушки в своем кабинете я повесила уже тогда, когда стала академиком».
Об уме
«У меня была очень умная мать, она прошла через лагерь, тяжело болела. Она мне говорила: „Ради бога, не заблуждайся, не считай себя умной. Ты просто очень способная“. Благодаря ей я и блокаду вынесла, и окончила институт. Она, говоря образно, заложила мне в голову то, что должно быть,— „матрицу памяти“. А вообще, могу сказать так: может быть, я накопила какой-то жизненный опыт. Все, что касается науки, могу осмыслить. А так, не думаю, что я умная».
О воспитании
«Есть люди, которых воспитать невозможно. Вообще, в человеческой популяции всегда есть группы людей с так называемыми злыми, агрессивными наклонностями. Это понятно: правый отдел височной доли у них немножко не в порядке. А всех остальных, в общем, можно воспитать. Раньше воспитывали Законом Божьим: заповеди выстраивали в памяти забор, чтобы человек не лез во все плохое».
Об изученности мозга
«Нельзя сказать, что какая-то часть мозга изучена, а какая-то нет. Весь мозг изучен, но только не очень хорошо изучен, еще очень много свойств мозга нам предстоит изучить.
Что мы знаем о мозге, а чего не знаем? Мы знаем многое об организации движений. Мы знаем уже некоторые общие принципы организации мышления, эмоций. Не говоря уже о том, что достаточно хорошо изучена такая функция головного мозга, как руководство всей внутренней сферой организма. Но вот чего мы пока не знаем и даже не видим пути к тому, чтобы это узнать,— можно ли когда-нибудь будет на основе объективных данных понять, о чем думает человек. Мы сегодня можем зафиксировать, что делается в мозгу человека при применении какой-то пробы, но обратная задача гораздо сложнее. Скажем, подсоединить к человеку какие-то датчики и, глядя на их показания, сказать: человек думает о том-то,— это практически невозможно. Трудно сказать, достигнет ли этого наука когда-нибудь».
«Есть ли душа? Если да — то что это?.. Что-то пронизывающее весь организм, чему не мешают ни стены, ни двери, ни потолки. Душой, за неимением лучших формулировок, называют, например, и то, что будто бы выходит из тела, когда человек умирает... Где место души — в головном мозге, в спинном, в сердце, в желудке? Можно сказать — „во всем организме“ или „вне организма, где-то рядом“. Я думаю, этой субстанции не нужно места. Если она есть, то во всем теле».
О возможностях мозга
«Я часто думаю о мозге так, будто он отдельный организм, как бы „существо в существе“. Мозг охраняет сам себя от того, чтобы шквал негативных эмоций не захватил его целиком. Когда я поняла это, то испытала такое чувство, будто нашла жемчужину».
«Меня всегда удивляет, когда кто-то пытается судить, на сколько процентов загружен человеческий мозг. Я всю жизнь работаю с мозгом человека и все методики исследования мозга знаю, но я не могу понять, кто и как это подсчитывает.
Мы знаем, что мозг устроен так: что бы в нем ни происходило, мозг обязательно активизируется весь. Он проигрывает все возможности, и дальше идет минимизация территорий мозга, которые будут задействованы. Ситуации, когда мозг не проигрывает варианты, не бывает. Это когда-то и Павлов доказал. Мы же это видим постоянно. И это прекрасно, это самый лучший механизм самосохранения мозга».