Зоопарк Венеры
Мрачные тучи, сочившиеся каплями серной кислоты, нависали над береговой линией, упираясь в вершину Стаффорд, у основания которой обосновалась станция Роботикс, где в комфортные плюс сто пятьдесят градусов по Цельсию работала наша миссия.
Я тогда был новичком. И, конечно, который день всякий раз застывал у жаропрочного иллюминатора, не в силах отвести взгляд от океана. Но в этот раз прошёл быстрым шагом мимо: мне предстоял очередной пробный выход для сбора материала на заново спроектированном исследовательском судне, прибывшем на станцию вместе со мной.
— Посмотри заодно, нет ли каких следов Памелы, — негромко попросил накануне начальник станции, похлопывая по плечу. — Это не официальное поручение, но мы начали немного волноваться. Уже несколько дней она перестала выходить на связь. К нам она отношения не имеет. У неё своя миссия. Но… — Он повернул голову в ту сторону, где повисло голографическое изображение молодой девушки с широко распахнутыми глазами, густыми волосами, забранными в небрежный пучок, и широкой улыбкой.
Я тоже посмотрел на изображение. Памела — девушка легендарная. Побывала, в отличие от меня, на многих планетах, прошла огонь и воду в самых экстремальных ситуациях. Об этой отважной девице и её приключениях на других планетах сотрудники станции все уши прожужжали.
— Та ещё оторва, — пробормотал начальник станции, заканчивая разговор. — Добывала таких тварей, за которыми месяцами безрезультатно охотились другие, в такие авантюры ввязывалась! Но Венера, сам ведь успел убедиться, — тот ещё подарочек…
Мягко сказано. Венера — чистый ад! Давление, как в глубинах океана, кислотные облака, а температура, способная расплавить свинец. И главное — сверхплотная атмосфера CO2 вместо привычной нам азотно-кислородной. Однако, к величайшему удивлению первооткрывателей, её глубины переполняла кремниевая живность. Организмы, аналогичные земным термоацидофилам. Те же гафниевые образования, — исследователи так и называли их «воздушные медузы», — то и дело всплывали на поверхность. Или же пресловутые «бочонки» с кремнезёмным экзоскелетом, передвигавшиеся при помощи реактивных струй, проходящих через твёрдый генератор в центре тела. Предполагалось, что внутренняя жидкость — это расплавленная сера с растворёнными кислотоустойчивыми ферментами. Но на этот счёт существовало несколько версий.
Мне предстояло понаблюдать пока что за передвижением «воздушных медуз». А вот Памела, как обычно, получила крупный заказ: привезти несколько обитателей местной фауны для зоопарка на Луне, где наконец-то смогли обустроить специальный отсек с учётом специфики Венеры. В северных широтах, по обыкновению, штормило. Я посматривал на быстрорастущее сернокислотное торнадо. Если оно двинется в сторону моего «Сёрфера», придётся либо сильно уклониться от намеченного курса, либо погружаться.
И в этот момент слева по борту вынырнуло существо, которое замечали и другие исследователи, но всякий раз изображение оказывалось исключительно нечётким.
А тут — рядом со мной! Можно сказать, рукой подать. Я забыл обо всём на свете.
Существо чем-то напоминало нашего тюленя (впрочем, нам всегда кто-то кого-то напоминал), только то, что можно было бы назвать кожей, отливало фиолетовым цветом: ясное дело — защита от радиации! Глаза — размером с пол-ладони, закрывающиеся снизу подвижными веками, — отражали свет, как горнолыжные очки. И эти глаза смотрели в мою сторону!
Вот это удача! Я включил все системы наблюдения, какие только можно. И почти автоматически — универсальный переводчик. Повторяю — чисто автоматически.
И вдруг услышал, как серия странных квакающих звуков преобразовалась в нечто, напоминающее: «Следуй за мной!»
Но вы же знаете, как устроен универсальный переводчик! Одно дело, когда он конкретно настроен на определённого рода сигналы, типа тех, что издают киты или дельфины, а другое — когда речь идёт, скажем, о муравьях или бабочках. И уж тем более, когда мы имеем дело с существами разных планет. Тут любую расшифрованную фразу нужно делить на три. Или на семь.
Тем не менее сомнений не оставалось: обитательница моря решила установить со мной контакт. Ничего удивительного. Наши дельфины ведь тоже чрезвычайно любопытный народ, как тюлени и нерпы. Особенно, если у них ещё не было отрицательного опыта встречи с неизвестным до того объектом.