Отрывок рассказа Андрея Столярова

Наука и жизньКультура

Тысяча дождей

Андрей Столяров

Мне нужно добраться до Каменной Балки. Там сквозь плиты известняка и крупный каменистый песок цедится струйка воды, выдавливаемая из глубин. Родничок слабенький, для хозяйственных нужд не подходит, за день из него с трудом можно набрать чуть больше половины ведра. Но сейчас мне и этого достаточно.

Я чувствую вкус воды на губах — сладкий, прохладный, возвращающий к жизни всю в пятнах ржавчины, уже почти умершую траву. Конечно, это галлюцинация. В действительности вода в роднике мутная, глинистая, тёплая от раскалённой земли. Я вижу эту страшную землю, коркой струпьев протянувшуюся за горизонт. По ней из солнечного сияния движется процессия женщин в полотняных белых рубашках до пят. Волосы у них распущены по плечам, босые ноги бесчувственно ступают по затвердевшим земляным комьям. Они ведут под руки деву — тоже в длинной белой рубашке, но с золотой каймой по подолу. Нет, не деву, скорее девочку двенадцати-тринадцати лет. Глаза у неё безумно распахнуты, движется она так, словно ничего не видит перед собой. Наверное, одурманена маковым опиумным отваром. Процессия приближается, и я с ужасом осознаю, что у неё лицо Лёльки. Я хочу крикнуть, но не могу выдавить из себя ни звука. Навстречу девочке поднимается с плоского валуна старик в чёрном складчатом одеянии. Он, будто желая её обнять, распахивает костистые руки — в правой полумесяцем яркой меди горит заточенный серп. Это Захар-колдун. Гремит жесть кастрюль, изображающих барабаны, нестройно, будто черти в аду, гнусавят и взвизгивают самодельные дудочки. Одна из женщин — я узнаю в ней Серафиму — укладывает Лёльку на лиловатую каменную поверхность. Захар взмахивает серпом — разлетаются в обе стороны кровяные фонтанчики брызг. Женщины дико вопят, воздевая ладони, как внезапно распустившиеся цветы. Они радуются: теперь будет дождь, будет жизнь, будет спасительный урожай…

Это тоже галлюцинация. Она развеивается, оставляя после себя привкус ненависти. Я мгновенно забываю о ней. Сейчас мне не до Захара с его языческими заморочками. Небо надо мной — серое, выцветшее, беспощадное. Оно сделано из невыносимого зноя и источает такой же невыносимый зной. А зной — это смерть. Мне надо добраться до Каменной Балки, спуститься по склону, вскарабкаться по другой её стороне. Там, словно тени, почти растворившиеся в жаре, кривятся низкорослые сосенки, подагрические осины, заросли стелющегося кустарника. Я слышу шёпот, почти неотличимый от стона: буквы выкрашиваются из слов, но ясно, что у Аглаи уже нет сил. Зной испаряет из неё жизнь каплю за каплей: густеет древесный сок, сворачиваются в дряблую мякоть и опадают листья, нитчатые иголки. Скоро ветер потащит их с шорохом по тверди земли. Её жертва будет напрасной. У меня тоже уже почти нет сил. У меня тоже густеет сок в слипающихся сосудах и с трескучей болью лопаются синаптические контакты, особенно на периферии. Я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Вероятно, недолго, пока не распадётся вся нервная сеть.

День — два, не больше.

И всё же выхода нет.

Я должен, я просто должен, должен добраться до Каменной Балки…

***

Засуха длилась почти три недели. Надо сказать, что дожди нас и раньше не баловали, но таких больших перерывов я что-то не помнил. Обвисали ветви и без того скудных яблонь в садах. Стебли помидоров, поникшие, привязанные к подпоркам, своим отчаянием походили на приговорённых к расстрелу. Когда Лёлька их по утрам поливала, они вроде бы оживали на час-другой, но потом, придавленные жарой, вновь склоняли верхушки. Полив, к сожалению, был очень скудный. Совет Посёлка после бурных дискуссий почти на четверть увеличил норму воды, выкачиваемой из нашей единственной скважины. Многие против этого возражали, но Комендант, по обыкновению, настоял на своём. Воды, однако, всё равно не хватало. Да и рискованно это было: предыдущий опыт показывал, что при такой нагрузке скважина иссякнет через несколько дней. Воды не будет совсем. Придётся ждать, пока она вновь накопится в нашей линзе из соседних водоносных пластов. И что тогда? Уже сейчас, чтобы выбрать необходимый объём, приходилось качать — с перерывами — вдвое дольше обычного.

Не радовали и метеосводки. Дождевые массивы, скапливавшиеся над Гнилыми Болотами, ползли не на Юг, где их с нетерпением ждали, а вдоль границ тех же Болот и тратили драгоценную влагу на топи и кочки северо-восточных равнин. Нам не доставалось ни капли. Тонули в мареве горизонты. Засуха охватила весь полукруг Южной дуги. Ясид попробовал было соорудить установку для сбора росы, но вся его громоздкая, почти в полтора человеческих роста чувырла, наполовину погружённая в землю, накопила за ночь лишь жалкую, с мелким мусором и песком, жижицу на дне банки.

Ясид был обескуражен:

— Чёрт его знает… Вроде бы всё делал правильно — по чертежам…

Лёлька расстраивалась ещё больше. Она чуть не плакала, глядя на свои посадки за домом. Возилась с ними целыми днями: пыталась их затенять полиэтиленовой плёнкой, рыхлила верхний слой почвы, тщательно пропалывала, чтобы не прорезалось рядом ни одной посторонней травинки. Я сильно подозревал, что она делится с ними своей водной пайкой. Предупредил: не дай бог увижу, накостыляю, не посмотрю, что уже почти взрослая. Лёлька честно округляла глаза и клялась, что никогда, ни за что. Один раз даже перекрестилась. Тем не менее губы у неё явно потрескались, а под глазами, точно у курицы, образовалась пупырчатая нездоровая желтизна. Впрочем, все мои попытки отдать ей хотя бы глоток из своей суточной порции она героически отвергала.

На небе не появлялось ни облачка. Солнце как начинало палить прямо с утра, так и палило, не ослабевая, двенадцать часов подряд. Становилось понятно, что ещё дней семь-восемь такой погоды и можно будет попрощаться с надеждами на урожай. Колосья пшеницы на внутренних наших полях уже спекались и начинали с пыльным хрустом обламываться. Маковые плантации, наша сельскохозяйственная валюта, полегли, как солдаты под пулемётным огнём. Это, в свою очередь, означало, что схлопнется бартер: мы останемся без поставок бензина, инструментов, одежды, лекарств. Хуже того, не будет запасов на зиму, осенью Посёлок умрёт: нам всем придётся перебираться в город. У меня при одной мысли об этом образовывалась в груди тоскливая пустота. Город — это ведь ночной кошмар наяву: жить в бараках, тесниться друг у друга на головах, голодные, озлобленные, раздражённые, получать пайку вязкой хлореллы за десять часов работы (если эту работу вообще удастся найти), предъявлять по первому требованию пропуска, безоговорочно исполнять приказы полиции или районных властей. Каждый навозный жук над тобой начальник. Каждый обтёртый шнырь смотрит на тебя, как на полудохлого таракана. А куда Лёльку девать, в «дом отдыха» для бригадиров? А что будет с Ясидом: представителей национальных меньшинств в городском тухлом вареве, мягко говоря, не жалуют.

Нет, город — это не для меня. Тогда уж лучше попробовать пробраться на Север, до границы Болот, там, по слухам, существуют ещё редкие экологические очаги. Тоже, конечно, не рай: чёрная вода, шибающая в нос тиной, жёсткие обжигающие хвощи, не годные даже на корм скоту, вечная мокрядь, гниющая на теле одежда, мокрицы, от укусов которых вздуваются гнойные пузыри…

Не хотелось думать об этом. Да и Ясид не пойдёт на Север — у него на руках дед Хазар. А без Ясида не пойдёт Лёлька, и куда ж я без неё?

Делать в такую жару было нечего. Какие могут быть сельскохозяйственные работы, когда почву надо не копать, а долбить ломом, и выворачивается она твёрдыми колючими комьями, которые ещё тоже надо дробить? Комендант, правда, попытался наладить меня на возведение земляного вала. Свербила его такая идея: дескать, вал, насыпанный метра на три, защитит нас от пыльных бурь. Я с ним даже спорить не стал, кисло посмотрел исподлобья — Комендант махнул рукой и оставил меня в покое. У него и без того хватало забот.

Напряжение в Посёлке возрастало с каждым восходом солнца. Я заметил, что окна в доме у Колдуна светятся теперь до глубокой ночи и чуть ли не до рассвета доносятся оттуда тягучие, заунывные песнопения, прорезаемые иногда дикими вскриками. От них мурашки пробегали по коже. В доме шло непрерывное моление о дожде. Впрочем, не только ночью — там и днём народу хватало. В основном, разумеется, женщины; сподвижниц Колдуна определить было легко: они все повязывали головы чёрными, траурными платками. А недавно там, прямо перед крыльцом, возник деревянный идол, вырубленный с какой-то первобытной чрезмерностью: здоровенная челюсть, кривой, перекошенный злобой рот, в глазницы вставлены осколки фаянсовой чашки, острые скулы, вместо волос — растопыренные пучки соломы. Кто его сотворил, сам Захар? И откуда взялся чурбан, неужели приволокли из Старого Леса? Комендант, когда увидел его, аж заскрипел зубами. Старый Лес, хоть и совсем высох, но до сих пор считался нашим неприкосновенным запасом. Понятно было, почему Комендант так взбесился. Но что он мог сделать? На днях случайно, выбравшись на улицу в полдень, я наблюдал такую картину: стоит Комендант напротив дома Захара и упорно, не произнося ни слова, смотрит на идола. А рядом с идолом стоит сам Захар и так же упорно, молча смотрит на Коменданта. Не знаю, уж чем там у них закончилось, но идол как пугал всех бельмами глаз, так и продолжает пугать. Ясид утверждал, что своими ушами слышал, как Колдун говорил кому-то из членов Совета: мы проваливаемся в архаику, а в архаичные времена наиболее эффективными будут архаичные технологии.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

БИНТИ БИНТИ

Какие микробы больше всего интересуют исследователей и кому лучше спится?

Наука и жизнь
В волокна ткани встроили чипы памяти и датчики температуры В волокна ткани встроили чипы памяти и датчики температуры

Американские инженеры разработали умное волокно

N+1
Музей как знание, вымысел и предчувствие Музей как знание, вымысел и предчувствие

Как возникли первые музеи и причем тут музы?

Знание – сила
Что смотреть: 10 сериалов, которые спасут от грусти Что смотреть: 10 сериалов, которые спасут от грусти

Смешные, трогательные и красивые сериалы, которые поднимут вам настроение

Cosmopolitan
Жизнь и любовь Александра Митты Жизнь и любовь Александра Митты

В кино я, как и во всем, старался остаться в детстве

Коллекция. Караван историй
«Третий путь». Как подростку с особенностями развития стать частью общества «Третий путь». Как подростку с особенностями развития стать частью общества

Как подросткам с особенностями найти свой путь в общество

СНОБ
Европейские средневековые погребения вскрыли в VI–VII веках не только для грабежа Европейские средневековые погребения вскрыли в VI–VII веках не только для грабежа

Исследованы следы проникновения в тысячах нарушенных захоронений

N+1
Бес отпуска Бес отпуска

Почему, планируя расслабиться, мы получаем лишь дополнительный стресс?

Cosmopolitan
Контрол-фрик: как попытки держать все под контролем делают нас несчастными Контрол-фрик: как попытки держать все под контролем делают нас несчастными

Стремление все контролировать иногда становятся источником проблем

Cosmopolitan
От танков до покемонов: топ-10 лучших бесплатных игр на Android От танков до покемонов: топ-10 лучших бесплатных игр на Android

Отличные варианты бесплатных мобильных развлечений

CHIP
Триумф или ошибка: как поиски воды на Марсе привели к неожиданному открытию Триумф или ошибка: как поиски воды на Марсе привели к неожиданному открытию

Ученые сомневаются, что на Марсе действительно существуют озера

Forbes
Доставка без риска: как IT-решения снизили воровство курьеров и помогли заняться развитием бизнеса Доставка без риска: как IT-решения снизили воровство курьеров и помогли заняться развитием бизнеса

Рынок экспресс-доставки стал одним из триумфаторов 2020 года

Forbes
Таитянские улитки пережили вымирание сородичей благодаря любви к освещенным местам Таитянские улитки пережили вымирание сородичей благодаря любви к освещенным местам

Здесь им не страшны инвазивные хищные улитки.

N+1
Годы не помеха! Кто навязывает возрастные ограничения в стиле и как с этим жить Годы не помеха! Кто навязывает возрастные ограничения в стиле и как с этим жить

Кто внушает нам, что после определенного возраста нужно начинать одеваться иначе

Cosmopolitan
Корректировка смыслов. Тест-драйв Porsche Panamera 2021 года Корректировка смыслов. Тест-драйв Porsche Panamera 2021 года

Porsche Panamera 2021 — самая быстрая версия в истории

РБК
53-летний мужчина отравился белладонной из гомеопатического препарата 53-летний мужчина отравился белладонной из гомеопатического препарата

Как мужчина в Германии отравился гомеопатическим средством

N+1
Драгоценный металл Драгоценный металл

Купить автомобиль в Советском Союзе было все равно что слетать за границу

GQ
О чем мужчины не расскажут после расставания: два признания О чем мужчины не расскажут после расставания: два признания

Истории мужчин, которые пережили тяжелый разрыв отношений

Psychologies
Фильмы про вампиров: список лучших картин, на которых ты не будешь зевать («Сумерек» тут нет) Фильмы про вампиров: список лучших картин, на которых ты не будешь зевать («Сумерек» тут нет)

Подборка лент про вампиров с высокими оценками критиков и интересным сюжетом

Playboy
Криштиану торжествует Криштиану торжествует

Роналду-человек и Роналду-миф. Биография непревзойденного футболиста

Esquire
Как я подрабатывала гейшей в Японии Как я подрабатывала гейшей в Японии

Отрывок из книги Марины Чижовой «Дневник современной гейши»

Psychologies
Слушать кино: плей-лист режиссера и сценариста фильма «Маша» Анастасии Пальчиковой Слушать кино: плей-лист режиссера и сценариста фильма «Маша» Анастасии Пальчиковой

Автор фильма «Маша» Анастасия Пальчикова рассказывает о своей любимой музыке

Esquire
Зоологи покрасили скакунчиков косметикой и усомнились в защитной функции их узора Зоологи покрасили скакунчиков косметикой и усомнились в защитной функции их узора

Полосы и головогруди и брюшке самцов скакунчиков не спасли их от хищников

N+1
Возлюбленные «Сватов»: как выглядят муж Анны Кошмал, жена Даниила Белых и другие Возлюбленные «Сватов»: как выглядят муж Анны Кошмал, жена Даниила Белых и другие

Как выглядят избранники знаменитостей из «Сватов»

Cosmopolitan
Метеозависимость: симптомы, причины, комментарии эксперта Метеозависимость: симптомы, причины, комментарии эксперта

Что такое метеозависимость и как с ней жить?

РБК
Поляризацию связали с цветом для сверхбыстрой спектроскопии Поляризацию связали с цветом для сверхбыстрой спектроскопии

Физики смогли ускорить спектроскопические измерения

N+1
Путин и самолет. Почему призраки пассажиров малайзийского лайнера преследуют Кремль Путин и самолет. Почему призраки пассажиров малайзийского лайнера преследуют Кремль

Суд по делу об уничтожении рейса МН17 будет дорого стоить российскому обществу

СНОБ
Умные до ужаса: почему акулы — профессора убийства Умные до ужаса: почему акулы — профессора убийства

Интеллект акул вполне сравним с кошачьим

Вокруг света
Артисты фестиваля Esquire Weekend: «Cream Soda» — о собственном лейбле, предстоящем туре с двумя альбомами и желании поработать с Шуфутинским Артисты фестиваля Esquire Weekend: «Cream Soda» — о собственном лейбле, предстоящем туре с двумя альбомами и желании поработать с Шуфутинским

Группа-праздник Cream Soda — предводители российской танцевальной сцены

Esquire
Гремучая смесь: самое удивительное животное Австралии Гремучая смесь: самое удивительное животное Австралии

Млекопитающее, птица или рептилия?

Вокруг света
Открыть в приложении