Отрывок рассказа Андрея Столярова

Наука и жизньКультура

Тысяча дождей

Андрей Столяров

Мне нужно добраться до Каменной Балки. Там сквозь плиты известняка и крупный каменистый песок цедится струйка воды, выдавливаемая из глубин. Родничок слабенький, для хозяйственных нужд не подходит, за день из него с трудом можно набрать чуть больше половины ведра. Но сейчас мне и этого достаточно.

Я чувствую вкус воды на губах — сладкий, прохладный, возвращающий к жизни всю в пятнах ржавчины, уже почти умершую траву. Конечно, это галлюцинация. В действительности вода в роднике мутная, глинистая, тёплая от раскалённой земли. Я вижу эту страшную землю, коркой струпьев протянувшуюся за горизонт. По ней из солнечного сияния движется процессия женщин в полотняных белых рубашках до пят. Волосы у них распущены по плечам, босые ноги бесчувственно ступают по затвердевшим земляным комьям. Они ведут под руки деву — тоже в длинной белой рубашке, но с золотой каймой по подолу. Нет, не деву, скорее девочку двенадцати-тринадцати лет. Глаза у неё безумно распахнуты, движется она так, словно ничего не видит перед собой. Наверное, одурманена маковым опиумным отваром. Процессия приближается, и я с ужасом осознаю, что у неё лицо Лёльки. Я хочу крикнуть, но не могу выдавить из себя ни звука. Навстречу девочке поднимается с плоского валуна старик в чёрном складчатом одеянии. Он, будто желая её обнять, распахивает костистые руки — в правой полумесяцем яркой меди горит заточенный серп. Это Захар-колдун. Гремит жесть кастрюль, изображающих барабаны, нестройно, будто черти в аду, гнусавят и взвизгивают самодельные дудочки. Одна из женщин — я узнаю в ней Серафиму — укладывает Лёльку на лиловатую каменную поверхность. Захар взмахивает серпом — разлетаются в обе стороны кровяные фонтанчики брызг. Женщины дико вопят, воздевая ладони, как внезапно распустившиеся цветы. Они радуются: теперь будет дождь, будет жизнь, будет спасительный урожай…

Это тоже галлюцинация. Она развеивается, оставляя после себя привкус ненависти. Я мгновенно забываю о ней. Сейчас мне не до Захара с его языческими заморочками. Небо надо мной — серое, выцветшее, беспощадное. Оно сделано из невыносимого зноя и источает такой же невыносимый зной. А зной — это смерть. Мне надо добраться до Каменной Балки, спуститься по склону, вскарабкаться по другой её стороне. Там, словно тени, почти растворившиеся в жаре, кривятся низкорослые сосенки, подагрические осины, заросли стелющегося кустарника. Я слышу шёпот, почти неотличимый от стона: буквы выкрашиваются из слов, но ясно, что у Аглаи уже нет сил. Зной испаряет из неё жизнь каплю за каплей: густеет древесный сок, сворачиваются в дряблую мякоть и опадают листья, нитчатые иголки. Скоро ветер потащит их с шорохом по тверди земли. Её жертва будет напрасной. У меня тоже уже почти нет сил. У меня тоже густеет сок в слипающихся сосудах и с трескучей болью лопаются синаптические контакты, особенно на периферии. Я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Вероятно, недолго, пока не распадётся вся нервная сеть.

День — два, не больше.

И всё же выхода нет.

Я должен, я просто должен, должен добраться до Каменной Балки…

***

Засуха длилась почти три недели. Надо сказать, что дожди нас и раньше не баловали, но таких больших перерывов я что-то не помнил. Обвисали ветви и без того скудных яблонь в садах. Стебли помидоров, поникшие, привязанные к подпоркам, своим отчаянием походили на приговорённых к расстрелу. Когда Лёлька их по утрам поливала, они вроде бы оживали на час-другой, но потом, придавленные жарой, вновь склоняли верхушки. Полив, к сожалению, был очень скудный. Совет Посёлка после бурных дискуссий почти на четверть увеличил норму воды, выкачиваемой из нашей единственной скважины. Многие против этого возражали, но Комендант, по обыкновению, настоял на своём. Воды, однако, всё равно не хватало. Да и рискованно это было: предыдущий опыт показывал, что при такой нагрузке скважина иссякнет через несколько дней. Воды не будет совсем. Придётся ждать, пока она вновь накопится в нашей линзе из соседних водоносных пластов. И что тогда? Уже сейчас, чтобы выбрать необходимый объём, приходилось качать — с перерывами — вдвое дольше обычного.

Не радовали и метеосводки. Дождевые массивы, скапливавшиеся над Гнилыми Болотами, ползли не на Юг, где их с нетерпением ждали, а вдоль границ тех же Болот и тратили драгоценную влагу на топи и кочки северо-восточных равнин. Нам не доставалось ни капли. Тонули в мареве горизонты. Засуха охватила весь полукруг Южной дуги. Ясид попробовал было соорудить установку для сбора росы, но вся его громоздкая, почти в полтора человеческих роста чувырла, наполовину погружённая в землю, накопила за ночь лишь жалкую, с мелким мусором и песком, жижицу на дне банки.

Ясид был обескуражен:

— Чёрт его знает… Вроде бы всё делал правильно — по чертежам…

Лёлька расстраивалась ещё больше. Она чуть не плакала, глядя на свои посадки за домом. Возилась с ними целыми днями: пыталась их затенять полиэтиленовой плёнкой, рыхлила верхний слой почвы, тщательно пропалывала, чтобы не прорезалось рядом ни одной посторонней травинки. Я сильно подозревал, что она делится с ними своей водной пайкой. Предупредил: не дай бог увижу, накостыляю, не посмотрю, что уже почти взрослая. Лёлька честно округляла глаза и клялась, что никогда, ни за что. Один раз даже перекрестилась. Тем не менее губы у неё явно потрескались, а под глазами, точно у курицы, образовалась пупырчатая нездоровая желтизна. Впрочем, все мои попытки отдать ей хотя бы глоток из своей суточной порции она героически отвергала.

На небе не появлялось ни облачка. Солнце как начинало палить прямо с утра, так и палило, не ослабевая, двенадцать часов подряд. Становилось понятно, что ещё дней семь-восемь такой погоды и можно будет попрощаться с надеждами на урожай. Колосья пшеницы на внутренних наших полях уже спекались и начинали с пыльным хрустом обламываться. Маковые плантации, наша сельскохозяйственная валюта, полегли, как солдаты под пулемётным огнём. Это, в свою очередь, означало, что схлопнется бартер: мы останемся без поставок бензина, инструментов, одежды, лекарств. Хуже того, не будет запасов на зиму, осенью Посёлок умрёт: нам всем придётся перебираться в город. У меня при одной мысли об этом образовывалась в груди тоскливая пустота. Город — это ведь ночной кошмар наяву: жить в бараках, тесниться друг у друга на головах, голодные, озлобленные, раздражённые, получать пайку вязкой хлореллы за десять часов работы (если эту работу вообще удастся найти), предъявлять по первому требованию пропуска, безоговорочно исполнять приказы полиции или районных властей. Каждый навозный жук над тобой начальник. Каждый обтёртый шнырь смотрит на тебя, как на полудохлого таракана. А куда Лёльку девать, в «дом отдыха» для бригадиров? А что будет с Ясидом: представителей национальных меньшинств в городском тухлом вареве, мягко говоря, не жалуют.

Нет, город — это не для меня. Тогда уж лучше попробовать пробраться на Север, до границы Болот, там, по слухам, существуют ещё редкие экологические очаги. Тоже, конечно, не рай: чёрная вода, шибающая в нос тиной, жёсткие обжигающие хвощи, не годные даже на корм скоту, вечная мокрядь, гниющая на теле одежда, мокрицы, от укусов которых вздуваются гнойные пузыри…

Не хотелось думать об этом. Да и Ясид не пойдёт на Север — у него на руках дед Хазар. А без Ясида не пойдёт Лёлька, и куда ж я без неё?

Делать в такую жару было нечего. Какие могут быть сельскохозяйственные работы, когда почву надо не копать, а долбить ломом, и выворачивается она твёрдыми колючими комьями, которые ещё тоже надо дробить? Комендант, правда, попытался наладить меня на возведение земляного вала. Свербила его такая идея: дескать, вал, насыпанный метра на три, защитит нас от пыльных бурь. Я с ним даже спорить не стал, кисло посмотрел исподлобья — Комендант махнул рукой и оставил меня в покое. У него и без того хватало забот.

Напряжение в Посёлке возрастало с каждым восходом солнца. Я заметил, что окна в доме у Колдуна светятся теперь до глубокой ночи и чуть ли не до рассвета доносятся оттуда тягучие, заунывные песнопения, прорезаемые иногда дикими вскриками. От них мурашки пробегали по коже. В доме шло непрерывное моление о дожде. Впрочем, не только ночью — там и днём народу хватало. В основном, разумеется, женщины; сподвижниц Колдуна определить было легко: они все повязывали головы чёрными, траурными платками. А недавно там, прямо перед крыльцом, возник деревянный идол, вырубленный с какой-то первобытной чрезмерностью: здоровенная челюсть, кривой, перекошенный злобой рот, в глазницы вставлены осколки фаянсовой чашки, острые скулы, вместо волос — растопыренные пучки соломы. Кто его сотворил, сам Захар? И откуда взялся чурбан, неужели приволокли из Старого Леса? Комендант, когда увидел его, аж заскрипел зубами. Старый Лес, хоть и совсем высох, но до сих пор считался нашим неприкосновенным запасом. Понятно было, почему Комендант так взбесился. Но что он мог сделать? На днях случайно, выбравшись на улицу в полдень, я наблюдал такую картину: стоит Комендант напротив дома Захара и упорно, не произнося ни слова, смотрит на идола. А рядом с идолом стоит сам Захар и так же упорно, молча смотрит на Коменданта. Не знаю, уж чем там у них закончилось, но идол как пугал всех бельмами глаз, так и продолжает пугать. Ясид утверждал, что своими ушами слышал, как Колдун говорил кому-то из членов Совета: мы проваливаемся в архаику, а в архаичные времена наиболее эффективными будут архаичные технологии.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Монарх под видом демократа Монарх под видом демократа

Октавиан Август не стал повторять ошибок Цезаря

Дилетант
Жизнь на суше сделала мангровых рыбок умнее Жизнь на суше сделала мангровых рыбок умнее

Мангровые рыбки могут проводить на суше около двух месяцев

N+1
Будущее пятого поколения Будущее пятого поколения

Время 4G на исходе. 5G серьезно изменит нашу жизнь

Популярная механика
Квантовый вычислитель смог обнаружить фазовый переход сквозь шум Квантовый вычислитель смог обнаружить фазовый переход сквозь шум

Российские ученые нашли новый способ применения квантового симулятора

N+1
Драма 1921 года Драма 1921 года

Страшные подробности царь-голода в Советской России 1921 года

Дилетант
Никаких спящих ослов в ванной! 11 самых странных из реальных законов со всего мира Никаких спящих ослов в ванной! 11 самых странных из реальных законов со всего мира

Эти законы звучат как фейки, но за их нарушение могут наказать

Playboy
Цветы, сокрытые в тени Цветы, сокрытые в тени

Растение, похожее на ниндзя — кислица

Наука и жизнь
Наука и жизнь Наука и жизнь

Как МФТИ стал настоящей кузницей кадров для российского бизнеса

Forbes
На партийном девичнике На партийном девичнике

Расспрашиваем о кремлёвских дамах Нину Хрущёву, внучку советского лидера

Дилетант
Среди южноамериканских млекопитающих нашлись новые хозяева трихинелл Среди южноамериканских млекопитающих нашлись новые хозяева трихинелл

Ученые нашли паразитических червей у чилийской кошки и малого гризона

N+1
Лев человеку волк Лев человеку волк

История противостояния львов-людоедов и строителей железной дороги в Кении

Maxim
Роман с иностранцем и неравный брак: личная жизнь звездных актрис сериала «След» Роман с иностранцем и неравный брак: личная жизнь звездных актрис сериала «След»

Звезд сериала «След» буквально завоевывали мужчины

Cosmopolitan
Прожить сто счастливых лет: как сформировать здоровые привычки за 12 дней Прожить сто счастливых лет: как сформировать здоровые привычки за 12 дней

Отрывок из книги практикующего врача-эндокринолога Кати Янг «Марафон столетия»

Forbes
Любимец спецназа. 5 поражающих фактов о пистолете Стечкина Любимец спецназа. 5 поражающих фактов о пистолете Стечкина

Все крутые парни из российских боевиков любили пистолет Стечкина

Maxim
Пчелы против бегемотов: как убить фараона Пчелы против бегемотов: как убить фараона

История о гибели фараона от укуса пчелы

N+1
Возлюбленные «Сватов»: как выглядят муж Анны Кошмал, жена Даниила Белых и другие Возлюбленные «Сватов»: как выглядят муж Анны Кошмал, жена Даниила Белых и другие

Как выглядят избранники знаменитостей из «Сватов»

Cosmopolitan
Фильмы, которые нужно слушать, а не смотреть: лучшие саундтреки лент с изъяном Фильмы, которые нужно слушать, а не смотреть: лучшие саундтреки лент с изъяном

Фильмы, которые можно смотреть с закрытыми глазами

СНОБ
13 лучших песен о Сатане 13 лучших песен о Сатане

Люди почему-то думают, что о Дьяволе поют только металлисты

Maxim
Кто стоит за взлетом и падением онлайн-кинотеатра TVzavr и кому он может продаться за долги Кто стоит за взлетом и падением онлайн-кинотеатра TVzavr и кому он может продаться за долги

Кто на протяжении десяти лет стоял за TVzavr

Forbes
10 самых труднодоступных городов Земли 10 самых труднодоступных городов Земли

Жители этих городов не понаслышке знают, что такое «у черта на рогах»

Maxim
13 историй о том, как были придуманы названия отечественных рок-групп 13 историй о том, как были придуманы названия отечественных рок-групп

Ты знал, как расшифровывается «Би-2»?

Maxim
Новый Остап Бендер в кино: Арам Вардеванян о своем герое и работе с Безруковым Новый Остап Бендер в кино: Арам Вардеванян о своем герое и работе с Безруковым

Арам Вардеванян — о кастинге на роль Остапа Бендера и будущих проектах

Cosmopolitan
Мальчик-олень, Локи и Стивен Кинг: какие сериалы смотреть в июне Мальчик-олень, Локи и Стивен Кинг: какие сериалы смотреть в июне

Десять сериалов, с которыми можно провести лето

Esquire
На пультах Ричарда Нива записывали The Beatles и Nirvana, по его громкой связи говорил Черчилль: история «легенды звука» На пультах Ричарда Нива записывали The Beatles и Nirvana, по его громкой связи говорил Черчилль: история «легенды звука»

Ричард Нив сконструировал микшерные пульты — «кадиллаки» индустрии звукозаписи

VC.RU
Семейские ценности Семейские ценности

Потомки старообрядцев, оказавшихся в Забайкалье в XVIII веке, сохранили веру

Вокруг света
Как зарабатывать в интернете: самые востребованные профессии и советы эксперта Как зарабатывать в интернете: самые востребованные профессии и советы эксперта

Какие профессии «перебрались» в онлайн и сложно ли их освоить?

Psychologies
Повестка для Байдена: почему Владимир Путин все чаще говорит о проблеме глобального потепления Повестка для Байдена: почему Владимир Путин все чаще говорит о проблеме глобального потепления

Климат стал слишком серьезным фактором в политике, чтобы его могли игнорировать

Forbes
Милые озорники! Удивительные факты о детях Кейт Миддлтон и принца Уильяма Милые озорники! Удивительные факты о детях Кейт Миддлтон и принца Уильяма

Узнай интересные факты о внуках принцессы Дианы!

Cosmopolitan
Прививка иронией: как Южная Корея преодолела упадок и стала центром высоких технологий Прививка иронией: как Южная Корея преодолела упадок и стала центром высоких технологий

Отрывок из книги «Корейская волна. Как маленькая страна покорила весь мир»

Forbes
О пользе ничегонеделания: рассуждает Алина Фаркаш О пользе ничегонеделания: рассуждает Алина Фаркаш

Я – королева последнего момента

Cosmopolitan
Открыть в приложении