Отрывок рассказа Андрея Столярова

Наука и жизньКультура

Тысяча дождей

Андрей Столяров

Мне нужно добраться до Каменной Балки. Там сквозь плиты известняка и крупный каменистый песок цедится струйка воды, выдавливаемая из глубин. Родничок слабенький, для хозяйственных нужд не подходит, за день из него с трудом можно набрать чуть больше половины ведра. Но сейчас мне и этого достаточно.

Я чувствую вкус воды на губах — сладкий, прохладный, возвращающий к жизни всю в пятнах ржавчины, уже почти умершую траву. Конечно, это галлюцинация. В действительности вода в роднике мутная, глинистая, тёплая от раскалённой земли. Я вижу эту страшную землю, коркой струпьев протянувшуюся за горизонт. По ней из солнечного сияния движется процессия женщин в полотняных белых рубашках до пят. Волосы у них распущены по плечам, босые ноги бесчувственно ступают по затвердевшим земляным комьям. Они ведут под руки деву — тоже в длинной белой рубашке, но с золотой каймой по подолу. Нет, не деву, скорее девочку двенадцати-тринадцати лет. Глаза у неё безумно распахнуты, движется она так, словно ничего не видит перед собой. Наверное, одурманена маковым опиумным отваром. Процессия приближается, и я с ужасом осознаю, что у неё лицо Лёльки. Я хочу крикнуть, но не могу выдавить из себя ни звука. Навстречу девочке поднимается с плоского валуна старик в чёрном складчатом одеянии. Он, будто желая её обнять, распахивает костистые руки — в правой полумесяцем яркой меди горит заточенный серп. Это Захар-колдун. Гремит жесть кастрюль, изображающих барабаны, нестройно, будто черти в аду, гнусавят и взвизгивают самодельные дудочки. Одна из женщин — я узнаю в ней Серафиму — укладывает Лёльку на лиловатую каменную поверхность. Захар взмахивает серпом — разлетаются в обе стороны кровяные фонтанчики брызг. Женщины дико вопят, воздевая ладони, как внезапно распустившиеся цветы. Они радуются: теперь будет дождь, будет жизнь, будет спасительный урожай…

Это тоже галлюцинация. Она развеивается, оставляя после себя привкус ненависти. Я мгновенно забываю о ней. Сейчас мне не до Захара с его языческими заморочками. Небо надо мной — серое, выцветшее, беспощадное. Оно сделано из невыносимого зноя и источает такой же невыносимый зной. А зной — это смерть. Мне надо добраться до Каменной Балки, спуститься по склону, вскарабкаться по другой её стороне. Там, словно тени, почти растворившиеся в жаре, кривятся низкорослые сосенки, подагрические осины, заросли стелющегося кустарника. Я слышу шёпот, почти неотличимый от стона: буквы выкрашиваются из слов, но ясно, что у Аглаи уже нет сил. Зной испаряет из неё жизнь каплю за каплей: густеет древесный сок, сворачиваются в дряблую мякоть и опадают листья, нитчатые иголки. Скоро ветер потащит их с шорохом по тверди земли. Её жертва будет напрасной. У меня тоже уже почти нет сил. У меня тоже густеет сок в слипающихся сосудах и с трескучей болью лопаются синаптические контакты, особенно на периферии. Я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Вероятно, недолго, пока не распадётся вся нервная сеть.

День — два, не больше.

И всё же выхода нет.

Я должен, я просто должен, должен добраться до Каменной Балки…

***

Засуха длилась почти три недели. Надо сказать, что дожди нас и раньше не баловали, но таких больших перерывов я что-то не помнил. Обвисали ветви и без того скудных яблонь в садах. Стебли помидоров, поникшие, привязанные к подпоркам, своим отчаянием походили на приговорённых к расстрелу. Когда Лёлька их по утрам поливала, они вроде бы оживали на час-другой, но потом, придавленные жарой, вновь склоняли верхушки. Полив, к сожалению, был очень скудный. Совет Посёлка после бурных дискуссий почти на четверть увеличил норму воды, выкачиваемой из нашей единственной скважины. Многие против этого возражали, но Комендант, по обыкновению, настоял на своём. Воды, однако, всё равно не хватало. Да и рискованно это было: предыдущий опыт показывал, что при такой нагрузке скважина иссякнет через несколько дней. Воды не будет совсем. Придётся ждать, пока она вновь накопится в нашей линзе из соседних водоносных пластов. И что тогда? Уже сейчас, чтобы выбрать необходимый объём, приходилось качать — с перерывами — вдвое дольше обычного.

Не радовали и метеосводки. Дождевые массивы, скапливавшиеся над Гнилыми Болотами, ползли не на Юг, где их с нетерпением ждали, а вдоль границ тех же Болот и тратили драгоценную влагу на топи и кочки северо-восточных равнин. Нам не доставалось ни капли. Тонули в мареве горизонты. Засуха охватила весь полукруг Южной дуги. Ясид попробовал было соорудить установку для сбора росы, но вся его громоздкая, почти в полтора человеческих роста чувырла, наполовину погружённая в землю, накопила за ночь лишь жалкую, с мелким мусором и песком, жижицу на дне банки.

Ясид был обескуражен:

— Чёрт его знает… Вроде бы всё делал правильно — по чертежам…

Лёлька расстраивалась ещё больше. Она чуть не плакала, глядя на свои посадки за домом. Возилась с ними целыми днями: пыталась их затенять полиэтиленовой плёнкой, рыхлила верхний слой почвы, тщательно пропалывала, чтобы не прорезалось рядом ни одной посторонней травинки. Я сильно подозревал, что она делится с ними своей водной пайкой. Предупредил: не дай бог увижу, накостыляю, не посмотрю, что уже почти взрослая. Лёлька честно округляла глаза и клялась, что никогда, ни за что. Один раз даже перекрестилась. Тем не менее губы у неё явно потрескались, а под глазами, точно у курицы, образовалась пупырчатая нездоровая желтизна. Впрочем, все мои попытки отдать ей хотя бы глоток из своей суточной порции она героически отвергала.

На небе не появлялось ни облачка. Солнце как начинало палить прямо с утра, так и палило, не ослабевая, двенадцать часов подряд. Становилось понятно, что ещё дней семь-восемь такой погоды и можно будет попрощаться с надеждами на урожай. Колосья пшеницы на внутренних наших полях уже спекались и начинали с пыльным хрустом обламываться. Маковые плантации, наша сельскохозяйственная валюта, полегли, как солдаты под пулемётным огнём. Это, в свою очередь, означало, что схлопнется бартер: мы останемся без поставок бензина, инструментов, одежды, лекарств. Хуже того, не будет запасов на зиму, осенью Посёлок умрёт: нам всем придётся перебираться в город. У меня при одной мысли об этом образовывалась в груди тоскливая пустота. Город — это ведь ночной кошмар наяву: жить в бараках, тесниться друг у друга на головах, голодные, озлобленные, раздражённые, получать пайку вязкой хлореллы за десять часов работы (если эту работу вообще удастся найти), предъявлять по первому требованию пропуска, безоговорочно исполнять приказы полиции или районных властей. Каждый навозный жук над тобой начальник. Каждый обтёртый шнырь смотрит на тебя, как на полудохлого таракана. А куда Лёльку девать, в «дом отдыха» для бригадиров? А что будет с Ясидом: представителей национальных меньшинств в городском тухлом вареве, мягко говоря, не жалуют.

Нет, город — это не для меня. Тогда уж лучше попробовать пробраться на Север, до границы Болот, там, по слухам, существуют ещё редкие экологические очаги. Тоже, конечно, не рай: чёрная вода, шибающая в нос тиной, жёсткие обжигающие хвощи, не годные даже на корм скоту, вечная мокрядь, гниющая на теле одежда, мокрицы, от укусов которых вздуваются гнойные пузыри…

Не хотелось думать об этом. Да и Ясид не пойдёт на Север — у него на руках дед Хазар. А без Ясида не пойдёт Лёлька, и куда ж я без неё?

Делать в такую жару было нечего. Какие могут быть сельскохозяйственные работы, когда почву надо не копать, а долбить ломом, и выворачивается она твёрдыми колючими комьями, которые ещё тоже надо дробить? Комендант, правда, попытался наладить меня на возведение земляного вала. Свербила его такая идея: дескать, вал, насыпанный метра на три, защитит нас от пыльных бурь. Я с ним даже спорить не стал, кисло посмотрел исподлобья — Комендант махнул рукой и оставил меня в покое. У него и без того хватало забот.

Напряжение в Посёлке возрастало с каждым восходом солнца. Я заметил, что окна в доме у Колдуна светятся теперь до глубокой ночи и чуть ли не до рассвета доносятся оттуда тягучие, заунывные песнопения, прорезаемые иногда дикими вскриками. От них мурашки пробегали по коже. В доме шло непрерывное моление о дожде. Впрочем, не только ночью — там и днём народу хватало. В основном, разумеется, женщины; сподвижниц Колдуна определить было легко: они все повязывали головы чёрными, траурными платками. А недавно там, прямо перед крыльцом, возник деревянный идол, вырубленный с какой-то первобытной чрезмерностью: здоровенная челюсть, кривой, перекошенный злобой рот, в глазницы вставлены осколки фаянсовой чашки, острые скулы, вместо волос — растопыренные пучки соломы. Кто его сотворил, сам Захар? И откуда взялся чурбан, неужели приволокли из Старого Леса? Комендант, когда увидел его, аж заскрипел зубами. Старый Лес, хоть и совсем высох, но до сих пор считался нашим неприкосновенным запасом. Понятно было, почему Комендант так взбесился. Но что он мог сделать? На днях случайно, выбравшись на улицу в полдень, я наблюдал такую картину: стоит Комендант напротив дома Захара и упорно, не произнося ни слова, смотрит на идола. А рядом с идолом стоит сам Захар и так же упорно, молча смотрит на Коменданта. Не знаю, уж чем там у них закончилось, но идол как пугал всех бельмами глаз, так и продолжает пугать. Ясид утверждал, что своими ушами слышал, как Колдун говорил кому-то из членов Совета: мы проваливаемся в архаику, а в архаичные времена наиболее эффективными будут архаичные технологии.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Княжна Саша, или Приключения русских имён за рубежом Княжна Саша, или Приключения русских имён за рубежом

Княжна Саша — пример трансформации русского имени в англоязычной литературе

Наука и жизнь
5 фильмов-«кондиционеров» для всех, кто устал от жары 5 фильмов-«кондиционеров» для всех, кто устал от жары

Фильмы, главные герои которых — снег и мороз

РБК
«У каждого города огромное количество текста» «У каждого города огромное количество текста»

Экскурсии для местных как туристический тренд в Екатеринбурге и не только

Weekend
ATLAS измерил поляризацию одиночных топ-кварков и антикварков ATLAS измерил поляризацию одиночных топ-кварков и антикварков

Физики провели на Большом андронном коллайдере эксперимент над кварками

N+1
«Небывалое, страшное духовное подполье» «Небывалое, страшное духовное подполье»

Дневники Ольга Берггольц: блокада, репрессии и сила слова

Дилетант
Что выращивают Белла Хадид и Милли Бобби Браун и почему это полезно Что выращивают Белла Хадид и Милли Бобби Браун и почему это полезно

Рассказываем, что выращивают звезды в саду, и почему стоит к ним присоединиться

РБК
10 советских фильмов, которые надо показать иностранцу или пришельцу 10 советских фильмов, которые надо показать иностранцу или пришельцу

Фильмы, которые покажут и расскажут, как жилось советскому человеку

Maxim
Сергей Шульга, Кирилл Горыня, Кирилл Петров Сергей Шульга, Кирилл Горыня, Кирилл Петров

Основатели компании i-Free продали свой сервис «Кошелек» банку «Тинькофф»

Собака.ru
#glam_youtube: Аня Pokrov #glam_youtube: Аня Pokrov

Самая негрустная ведущая новостей о жизни блогеров

Glamour
На два фронта На два фронта

Что вовлекает нас в новые отношения, хотя мы не готовы разрушить прежние

Psychologies
«Отпечатки» в дипфейках выдали параметры работы создавших их нейросетей «Отпечатки» в дипфейках выдали параметры работы создавших их нейросетей

Этоn алгоритм можно использовать для отслеживания злоумышленников в сети

N+1
Как предпринимательницы из Израиля и Палестины объединяют людей с помощью технологий Как предпринимательницы из Израиля и Палестины объединяют людей с помощью технологий

Организация Tech2Peace помогает молодым палестинцам запустить стартап

Forbes
7 комедийных киноактеров и комиков, которые исполняли драматические роли 7 комедийных киноактеров и комиков, которые исполняли драматические роли

Комедийные актеры, которые блистательно справились с драматическими персонажами

Maxim
Мечты о чем‑то большем Мечты о чем‑то большем

Иван и Михаил Засидкевичи — они же группа Dabro

Glamour
Штрафы, ограничения и запреты: как регулировали рынок электросамокатов в Европе, США и Китае Штрафы, ограничения и запреты: как регулировали рынок электросамокатов в Европе, США и Китае

Как решают проблемы с кикшеринговыми сервисами за рубежом?

VC.RU
Красиво плывет Красиво плывет

История канадки Эмили Оберг, которая создала марку Sporty & Rich

Vogue
Три мужа и роды после 40 лет: как живет последняя любовь Владислава Листьева Три мужа и роды после 40 лет: как живет последняя любовь Владислава Листьева

Счастье Владислава Листьева и его жены Альбины Назимовой продлилось четыре года

Cosmopolitan
7 мифов о фруктах 7 мифов о фруктах

Лето – время фруктов, поэтому будет не лишним развеять некоторые фруктовые мифы

Худеем правильно
Личная коллекция: 10 ювелирных украшений королевы Елизаветы Личная коллекция: 10 ювелирных украшений королевы Елизаветы

Коллекции ювелирных украшений Елизаветы II

РБК
Как создать идеальное тело: 10 ценных советов от фитнес-блогеров Как создать идеальное тело: 10 ценных советов от фитнес-блогеров

Популярные фитнес-блогеры - о том, как всегда оставаться в хорошей форме

Cosmopolitan
Европейские средневековые погребения вскрыли в VI–VII веках не только для грабежа Европейские средневековые погребения вскрыли в VI–VII веках не только для грабежа

Исследованы следы проникновения в тысячах нарушенных захоронений

N+1
Tesla Boy – о содержанках, постельных сценах и актерской профессии Tesla Boy – о содержанках, постельных сценах и актерской профессии

Антон снялся в третьем сезоне «Содержанок» и рассказал, как это было.

GQ
Уроки на экваторе Уроки на экваторе

Месяц в деревне в Кении глазами волонтера-учительницы из России

Вокруг света
ГИБДД начала штрафовать с помощью дронов. Где они летают и как наказывают ГИБДД начала штрафовать с помощью дронов. Где они летают и как наказывают

Беспилотники ГИБДД дежурят на региональных и федеральных автомагистралях

РБК
Анна Блинова Анна Блинова

Femme fatale из Купчино. У Александринского театра появилась прима

Собака.ru
История одной песни: «Sympathy for the Devil» Rolling Stones, 1968 История одной песни: «Sympathy for the Devil» Rolling Stones, 1968

Как возникла самая знаменитая песня о Сатане

Maxim
12 главных фильмов лета 12 главных фильмов лета

Лучшие фильмы для лета: о британской музыке девяностых и взрослении

РБК
Берег мечты Берег мечты

Из нью-йоркской квартиры в дом у самого океана

AD
5 странных приложений для знакомств 5 странных приложений для знакомств

Сервисы для знакомств, способные удивить

GQ
Забыть нельзя повторить: адские ногти знаменитостей Забыть нельзя повторить: адские ногти знаменитостей

Звезды не были бы звездами, если бы им хватало стандартных методов самовыражения

Cosmopolitan
Открыть в приложении