Шарички и головочки, или Откуда есть пошла научная уменьшительность
Научная терминология и диминутивы, слова с уменьшительными суффиксами. Казалось бы, какие пласты лексики располагаются дальше друг от друга? Ведь последние представляются характерной частью самой что ни на есть разговорной речи, в том числе так называемого языка нянь — регистра, на котором нередко взрослые общаются с маленькими детьми: «Возьми-ка ложечку…», «Поиграй с кошечкой!», «Вон птичка полетела…» Но такие представления о диминутивах — наивно-лингвистические. На самом деле эти образования являются неотъемлемой частью русского и других славянских языков на протяжении многих веков (а древнейший пласт диминутивов относится к праславянскому периоду). И они сыграли заметную роль в ходе формирования русской научной терминологии: клетка, элементарная частица, мозжечок, кровяные тельца, радужка глаза, колбочки глаза, жгутики, реснички, кишечные палочки, ядрышко, квасцы…
Впрочем, и в повседневном языке уменьшительные формы не всегда уменьшительно-ласкательные, эмоциональные. Иногда это полностью нейтральные слова, уточняющие, о каком классе предметов идёт речь. Они могут служить и наименованиями товаров. Диванчик кухонный не то же, что диван в гостиной, в косметичку кладут зеркальце, а не зеркало, изменения в статусе работника записывают в трудовую книжку, а не в книгу, аптечка — не то же, что аптека. Лопата — одно, лопатка для торта — другое, лопаточка для косметического средства — третье. Как видим, даже нанизывание нескольких уменьшительных суффиксов может использоваться не в экспрессивных целях, а точности ради.
Так вот, во времена, предшествовавшие возникновению отечественной науки и её терминологии, диминутивы для называния каких-то хозяйственно-бытовых реалий использовались, похоже, ещё чаще, чем сейчас. Вот, скажем, триада кляп — кляпыш — кляпышек. В современном языке от неё сохранился только первый компонент, причём только в одном узком значении. А в XVII веке кляп — это деревянный или железный клинышек, например на конце каната, который можно продеть в петлю и закрепить канат на чём-то. Кляпыш — небольшой деревянный клинышек для запирания двери, вращающийся на гвозде (и сейчас в деревнях можно встретить такой запор). А кляпышек — совсем маленькая металлическая палочка, которая использовалась вместо пуговицы или в застёжке цепочки.
И такого много. Пугы, пугва — шарообразное украшение, пуговица — примерно то же, что сейчас, пуговка — небольшая пуговица. Сковорода и сковородка сейчас — практически одно и то же, а в начале XVIII века этими словами называли разные типы утвари: «Сковороды, сковородки, щети, клинья железные для роскалыванья дров, кочерги и иные инструменты, для варения мяса» (Устав о воисках морских, и о их арсеналах. Людовика Четвёртого надесять короля французского и наварскаго // Перевёл с фр. К. Зотов. — СПб., 1715).
Поэтому для переводчиков научных текстов на русский язык, а затем и для отечественных учёных было естественно называть, например, какие-то мельчайшие объекты — предполагаемые или реально обнаруженные — именно с помощью уменьшительных образований. Это диктовалось самим языком, на котором они говорили. Ломоносов, рассуждая о форме атомов, гипотетических тогда минимальных материальных тел, прибегает к диминутиву второй ступени от слова «