Фантастический сюжет
1.
В городок Илль приехал ревизор. Звали его Проспер Мериме. Ревизии подлежали исторические памятники Илля и всей северной Каталонии, завоёванной Францией полтора века назад. Согласно мирному договору, заключённому испанским и французским королями, с 1659 года край сделался новой малой провинцией, приграничной с Испанией. Мериме планировал посетить и другие места юга Франции.
Миссия визитёра политико-административного значения не имела, поэтому господин префект даже не сопровождал его из Перпиньяна, центра департамента. Зато приезжий свёл там знакомство с интеллектуалом Жобером де Пасса, посвятившим много сил и времени изучению каталонского культурного наследия. Де Пасса дал почитать свои заметки, с радостью поделился ценными советами, ещё и предложил себя в качестве гида, готового показать самое интересное. В гостинице Илля они заняли соседние комнаты.
Прибытие гостя — из самого Парижа! — взволновало мэра города. Он был несказанно польщён, он так стремился угодить, что салон, самое украшенное помещение в мэрии, выделил Просперу Мериме под кабинет. По одиночке, а то и вдвоём-втроём в него поспешили господа пограмотнее — библиотекарь, доктор, учитель, судья, адвокат… Они более или менее владели французским языком, что и давало им определённые преимущества. Население попроще говорило исключительно по-каталонски. Парижская власть к тому времени «отменила» у себя Каталонию, но язык «отменить» ещё не преуспела. Правительству короля-гражданина Луи-Филиппа было не до того.
Парижанин умело принимал посетителей. Не внове. Ему недавно исполнился 31 год; приобретя степень лиценциата права, он уже занимал выгодные посты. Его отец-художник служил рисовальщиком в министерстве военно-морского флота: в нём должность шефа кабинета генерального секретариата получил сын. Естественным образом, то есть благодаря круглым фразам, вовремя изречённым лицами титулованными и начальствующими. Как известно, главное — начать, а дальше… В течение нескольких месяцев он бодро поднимался по лестнице карьеры: шеф кабинета министра торговли, кавалер Почётного легиона, шеф кабинета министра внутренних дел; наконец, 27 мая 1834 года его шеф, министр Адольф Тьер, который в апреле свинцом и сталью подавил восстание лионских ткачей, пожаловал ему синекуру инспектора исторических памятников. Обязанности в новой деятельности не казались ему обременительными, что очень и очень отвечало его характеру, к тому же он обожал путешествовать. Его познания по части археологии, античной и средневековой архитектуры, скульптуры, фресок бесконечно уступали учёному кругозору провинциала Жобера де Пасса. Однако он обладал охотой и способностью учиться.
Про себя он подсмеивался над жаркими уверениями городской элиты, что их земля полна образцов прекрасного, каких не сыщешь на Севере.
Первый шедевр, к которому де Пасса предложил отправиться верхом, поскольку совсем поблизости, оказался и впрямь единственным в своём роде. «Правда, то, что вы видите, и, не сомневаюсь, нигде и никогда прежде не видели, к нашим с вами занятиям отношения не имеет, поскольку не создано человеческим гением, — мягко заметил провожатый, поднявшись на стременах и вытянув перед собой руку, — но, согласитесь, это подлинное чудо природы, чудо геологическое. Эти феноменальные песчано-глинистые образования, похожи — не правда ли? — на трубы гигантского церковного оргáна».
Вдосталь подивившись на курьёзный пейзаж, они шагом двинулись обратно, степенно беседуя по дороге. С моста через реку перед ними открылась скромная панорама города, окружённого крепостной стеной. Де Пасса напряжённо соображал, что бы ещё предложить чиновному парижскому коллеге. И не находил в Илле ничего, достойного научного внимания. Церковь Сент-Этьен с её убранством представлялась ему достаточно заурядной, древнеримские храмы и руины давно исчезли, как и замки феодальных сеньоров.
Оставалось ограничиться пешей прогулкой по узким, извилистым улочкам. Они живо напомнили Мериме его вояж в Испанию, предпринятый четыре года назад. Те же домишки с окнами, забранными решёткой, с внутренними двориками-патио; те же глухие стены, мимо которых проезжал он в дилижансе.
Тогда другой пассажир, дон Сиприано Гусман Палафокс-и-Портокарреро, граф де Теба и будущий граф де Монтихо, пригласил его в Мадрид, представил супруге донье Мануэле, которая, в свою очередь, представила молодому французу дочерей. Франсиске тогда было пять лет, а Эухения на год младше. Гранду Испании понравилось, что парижанин интересуется его страной, что опубликовал статьи об испанском театре, больше того, сам уже является автором шести пьес, вошедших в «Театр Клары Гасуль», если заглавие произносить, как произносят испанцы.
Мериме пытался было обменяться с де Пасса несколькими фразами по-кастильски, но каталонец настойчиво перешёл на французский. Он тоже был в курсе литературных успехов Мериме и справедливо предположил, что писателя привлекут не только материальные памятники, но и связанные с ними исторические факты.
Самой импозантной в Илле считалась резиденция, которую горожане именовали «Домом графа». Её в 1650 году построил и жил в ней хозяином Жозеп д’Ардена и Сабастида, носивший высокое офицерское звание. Проживал, понятное дело, в те моменты, когда не был занят своим военным ремеслом. Патриот Каталонии, он командовал её кавалерией, присоединившись к народному восстанию против владычества испанской короны. Тогда-то и развернулись упомянутые события, приведшие к разделу Каталонии. Пользуясь удобной ситуацией, Французское королевство ввязалось в очередную войну против Мадрида, одержало победу, и французские освободители от средневекового испанского гнёта заменили его своим просвещённым жандармским контролем (что жандармы в ту пору назывались иначе, дела не меняет). Виконт Илля с 1642 года, доблестный военный герой, получается, сражался на стороне Франции и в 1664 году получил её подданство. В благодарность за подвиги король-солнце Луи (он же Людовик XIV) возвёл Жозепа д’Ардена в достоинство графа Франции.
Все эти политические перипетии прошлого не касались Проспера Мериме. Как любой француз, он привык к тому, что его страна без конца воевала и что-то снова завоёвывала. Но памятник истории середины XVII века, который давно купили состоятельные буржуа и только по прозванию он оставался «Домом графа», столичный инспектор игнорировать не мог.
У парадной лестницы особняка его суетливо приветствовал пожилой человечек в мешковатом фраке, бывший первым на аудиенции в мэрии, где он, захлёбываясь, что-то молол о какой-то своей Венере. И поспешил продемонстрировать её культурному посланцу Парижа.
Здесь необходимо сделать оговорку. В официальном отчёте «Заметки о путешествии на юг Франции», опубликованном в 1835 году, генеральный инспектор исторических памятников Франции Проспер Мериме один-единственный раз упомянул географический пункт Илль, ни словом не обмолвившись о своём пребывании в городе. Рассказать, что там с путешественником и с другими людьми происходило, он передоверил… писателю Просперу Мериме. Потому что в одном человеке было как бы несколько разных Мериме. И надо иметь в виду, что государственная персона Проспер Мериме, писатель, носящий то же имя, а тем более рассказчик в новелле «Венера Илльская» — совсем не один и тот же персонаж.