Надо жить начать обратно: история последнего альбома Nirvana — In Utero
21 сентября исполнилось 30 лет со дня выхода In Utero — самой шумной, откровенной и мощной пластинки Nirvana. «Правила жизни» рассказывают об альбоме, бесповоротно изменившем рок-музыку.
Тонкий луч света пробивается через плотно задернутые шторы больничной палаты. На койке под капельницей, наполненной кровью нерожденных младенцев, лежит пожилой человек. Вспышка — и только что находившийся при смерти старик в шапке Санта-Клауса гуляет по маковому полю, взбирается на деревянный крест, на котором сидят вороны, и распинает сам себя. Упитанная женщина с выпученными кишками и почерневшими крылышками тянет руки к деревьям, с ветвей которых свисают эмбрионы. В доме в форме сердца на кровати одиноко сидит девочка в белом (возможно, ку-клукс-клановском) одеянии.
Доживи Андре Бретон, лидер сюрреалистического движения, до девяностых годов XX века, наверняка бы включил Курта Кобейна в число соратников: столь свободомыслящих, бессознательных и гипнотических клипов ТВ еще не знало. Сам фронтмен Nirvana признавался, что образы для видео на главный хит с альбома In Utero — Heart-Shaped Box — ему приснились.
Отвратительная и притягательная, чарующая и мерзкая — такова последняя пластинка главной группы конца века. Если Bleach был многообещающим дебютом, Nevermind — образцом самобытной и притом окупающейся альтернативной музыки, то In Utero стал прощальным поклоном: после таких надрывов уходят в монастырь или кончают с жизнью. А началось все с шутки — лидер группы предложил назвать очередной альбом I Hate Myself and Want to Die. Остальные участники поспешили отговорить Курта, объяснив, что никто не поймет заложенной в депрессивное название иронии и на Nirvana посыпятся судебные иски. Кобейн уступил, озаглавив релиз в честь отрывка из стихотворения жены Кортни Лав. Живущие вместе лидеры рок-групп (Лав пела в гранж-коллективе Hole) постоянно делились мыслями и идеями, вдохновляли друг друга на создание новых песен. Влияние Кортни на лирику Кобейна отмечено биографами и интервьюерами: если раньше, вдохновляясь творчеством любимого писателя Уильяма Берроуза, Курт собирал из нарезанных кусочками текстов алогичную мешанину, то теперь начал подходить к делу осмысленнее. Хотя мелодии к композициям вроде Francis Farmer Will Have Her Revenge On Seattle или Dumb были готовы еще в эру Nevermind, тексты Курт придумал после начала отношений с Лав.
Предыдущий альбом Кобейн старался превзойти не только текстами, но и музыкой. Стив Альбини, легендарный продюсер, начинал с игры в хардкор-коллективах Big Black и Rapeman, а потом стал уважаемым в тяжелой среде музинженером. Курт фанател от Big Black и даже ходил на последний концерт группы в Сиэттле, но окончательно зауважал Альбини после выхода важнейшего альбома в своей жизни — Surfer Rosa Pixies. Высушенный, лаконичный, громыхающий звук, сконструированный продюсером, Кобейн стремился воссоздать на In Utero в противовес получившемуся слишком помпезным и насыщенным Nevermind. Альбини, однако, Nirvana не жаловал и согласился поучаствовать в записи только потому, что группа напомнила сотни других таких же жалких команд, с которыми ему доводилось работать.