Может ли подруга заменить мать: история одной женской дружбы
В издательстве «Синбад» выходит книга Сильвии Аваллоне «Элиза и Беатриче. История одной дружбы». В семье Элизы много проблем, семья Беатриче почти идеальна. Элиза — угрюмый и неуклюжий интроверт, Беатриче — дерзкая и амбициозная, популярная в классе. Их дружба длилась шесть лет, а потом внезапно оборвалась. Повзрослевшая Элиза собирает осколки прошлого и пытается найти объяснение тому, что произошло.
Итак, об украденных джинсах.
Одиннадцатого ноября двухтысячного года, как следует из дневника за первый лицейский год, омерзительным субботним днем, когда дождь барабанил по стеклам, а мне, как и всем моим сверстникам, настойчиво советовали пойти повеселиться и завести кучу новых друзей, я мрачно сидела у себя в комнате и ничего не делала. В ту пору Беатриче тоже не пользовалась особой популярностью, хоть звучит это теперь и странно. Очевидно, друзей у нее было еще меньше, чем у меня, потому что примерно в полтретьего, после обеда, она взяла и позвонила мне домой.
То есть ухватилась за последнюю соломинку. Я жила в этом городе чуть больше четырех месяцев и за это время не только не адаптировалась, но и не нашла для этого причин. Я хотела лишь одного — умереть.
После школы я, как обычно, в полном молчании пообедала с отцом, потом уединилась в своей комнате, всунула в уши наушники, включила плеер и снова принялась за список прилагательных для описания платана, росшего на заднем дворе: одинокий, рыжий, старый. В конце концов мне даже слова надоели, и я швырнула дневник на пол. Когда папа постучался, я сидела на кровати, скрестив ноги, и злобствовала на весь мир. И, разумеется, не ответила. Только выключила музыку. Папа подождал, постучал еще. Я снова не отреагировала. Это у нас было что-то вроде состязания «кто первый не выдержит». Наконец он приоткрыл дверь и заглянул — ровно настолько, чтобы меня не рассердить:
— Тут тебе одноклассница звонит, Беатриче.
У меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди.
— Давай, она ждет, — торопил отец, видя, что я не двигаюсь с места.
Он явно был рад: решил, что я начала обзаводиться подругами. Вот только он ошибался. До этого звонка мы с Беатриче вовсе не были подругами. Лишь один раз она создала такую иллюзию, а потом все время меня игнорировала. В школе постоянно смотрела сквозь меня. И это полное равнодушие было еще хуже, чем насмешки остальных.
— Поехали со мной в центр? — спросила она, едва я приложила трубку к уху.
Надо было отказаться и нажать на «отбой». Но я сразу сдалась:
— Когда?
— Через полчаса, час?
Пройтись вместе по корсо Италия у всех на виду — да это просто зашибись! «Не ведись, — пыталась предостеречь я сама себя, крепче сжимая трубку. — Думай: ты ведь ее скомпрометируешь. Тут какой-то подвох. И потом, что за наглость, после всего-то?» Я разозлилась. Но в то же время, сама того не желая, ощутила воодушевление.
— И что мы будем делать в центре? — пустила я пробный шар.
— Не могу говорить по телефону. — Почему?
— Потому что это секрет.
— Говори, или я не пойду.
— А, так ты пас...
Я не ответила. Уж ждать-то я умела. Беатриче, поколебавшись, в итоге все же не вытерпела и зашептала:
— Я хочу украсть джинсы. Уже решила какие.
У меня перехватило дыхание.
— Одна я не справлюсь, нужен сообщник, — призналась она. — Ты не представляешь, это не просто джинсы... Они стоят четыреста тысяч лир! — вполголоса выпалила она.