Митя Савелов: “Большинство людей воспринимают Change.org как место, где можно пожаловаться”
Esquire поговорил с директором Change.org по Восточной Европе и Центральной Азии Митей Савеловым и узнал, как создать успешную кампанию и почему писать петиции на имя Владимира Путина неэффективно.
Расскажите, насколько эффективен Change.org в России — стране, где нет профсоюзов и ничего не работает так, как должно работать?
Когда я запускал Change.org, я не знал, сработает ли это в России, и долгое время проект был в формате теста. Три года я занимался им совершенно один. Сегодня, шесть с половиной лет с момента запуска, в среднем одна петиция в день добивается результата. Да, это может быть маленькая история — установить пандус, починить дорогу в каком-то городе, — но иногда люди добиваются даже изменений в законодательстве. Конечно, некоторые истории заканчиваются безрезультатно — потому что люди не предпринимают дальнейших действий и воспринимают Change.org как место, где можно пожаловаться.
В начале работы над проектом не было ощущения, что все это зря? Вы вообще верили в успех?
Долгое время никто не думал, что мы можем что-то изменить. У меня самого стоял ментальный блок: мне хотелось верить, что мои проблемы решат за меня. Но когда ты понимаешь, что ты не один, становится легче придумывать стратегии и добиваться результатов. Ведь в первую очередь Change.org — платформа, которая объединяет единомышленников и мотивирует их действовать. Мы просто предоставляем инструменты, но решение проблем зависит уже от них самих.
Сколько человек работают в российском Change.org?
У нас совсем небольшая команда — всего пять человек на 15 миллионов пользователей в России. Мы все работаем дистанционно, у нас до сих пор нет офиса. Мы отвечаем на вопросы пользователей, помогаем авторам петиций выстроить правильную коммуникацию со СМИ. Авторы петиций — это ньюсмейкеры, поэтому к нам часто обращаются журналисты, которые хотят с ними связаться.
А как вы зарабатываете?
Когда Change.org запускался, мы решили, что это будет социальный бизнес, а не благотворительная организация. То есть все, что мы зарабатываем, мы направляем на реализацию проекта. А зарабатываем мы двумя способами: первый и самый главный — это клуб друзей Change.org, наши пользователи, которые верят, что должна существовать такая платформа, и ежемесячно делают небольшие взносы в формате подписки. И второй поток — это «продвигаемые петиции»: за определенную плату сервис рассылает их людям, которым интересна эта тема, но которые не входят в круг знакомых автора. Но это появилось не так давно — года два назад. До этого проект существовал за счет поддержки инвесторов.
А как СМИ и публичные люди находят петиции? С ними связывается кто-то из вашей команды?
Нет, они делают это сами. Самый яркий пример — петиция против отстрела животных перед Чемпионатом мира по футболу. Автору кампании Екатерине Дмитриевой удалось привлечь к своей инициативе Данилу Козловского, Сергея Лазарева, Ирину Горбачеву и многих других. Она рассказала, что собрала группу волонтеров, которые целенаправленно писали всем в соцсетях, инстаграме (соцсеть признана в РФ экстремистской и запрещена), связывались с менеджерами артистов.
Дмитриева не просто собрала огромное количество людей вокруг себя (на время написания статьи у петиции было более 1,8 миллиона подписей. — Esquire), но начала с ними работать, привлекать к дальнейшим акциям, и поэтому добилась конкретных результатов. Успех кампании зависит от того, насколько эффективно человек, который ее инициирует, работает с людьми, которые поддержали эту инициативу. Мы часто видим петиции, которые собрали тысячу подписей и добиваются гораздо больших результатов, чем истории, у которых 500 тысяч подписантов. За каждой подписью стоит реальный человек, который готов помочь контактами, знаниями, деньгами, временем.