Крепче стали под прессом
Энергии Павла Деревянко, кажется, хватит, чтобы питать целый город всегда позитивно настроенный, подтянутый и полный сил, он производит впечатление человека, в жизни которого просто не бывает черных полос. В смутное время весны 2022-го мы обратились к нему для срочной подзарядки оптимизмом.
Число ролей Павла в кино давно перевалило за сотню, впрочем, дело, конечно, не только в количестве, но и в качестве: “Брестская крепость”, “Кука”, “Беспринципные”, “Домашний арест”, возвращающийся в этом году на большие экраны “Салют-7”, стартующий на экранах поменьше третий сезон сериал а “Дылды”, а также принесший нашему герою приз фестиваля “Кинотавр” за лучшую главную мужскую роль фильм “Подельники” (премьера 14 апреля) — всё это работы, которые говорят сами за себя и о которых, что важно, говорят и зрители, и критики.
Со стороны ты выглядишь человеком, который открыл рецепт вечной молодости или вечного двигателя. Поделись им с нами, пожалуйста.
Долгое время для меня двигателем прогресса была неуверенность. Я очень сомневающийся в себе человек. Сейчас, конечно, уже не так, как раньше, но я по-прежнему мягкий, по-прежнему мне порой непросто формулировать свои мысли. Бывает, люди спрашивают: “Ты все время в хорошем настроении. Когда-нибудь бывает, что ты не улыбаешься?” При этом у меня много раз случались серьезные кризисы, они приходили почти каждую весну. Я не понимал, в чем дело. Никакой причинно-следственной связи я не находил. Просто становилось хреново. Я не мог появляться на людях, не мог и не хотел разговаривать. Вообще не мог слова вымолвить. Плакал по углам. Эти кризисы возникали на пустом месте и потом через пару-тройку недель так же внезапно исчезали. И опять я был счастливый и только с удивлением вспоминал, что еще недавно все было совсем иначе.
Потом это прошло?
Последний раз жестокая депрессия меня накрыла позапрошлой осенью. Формальной причиной послужило мое расставание с Дашей (мамой двух дочерей Павла Дарьей Мясищевой. — МН), но меня “разматывало” все сильнее, и я начал понимать, что причина в чем-то другом. К Новому году я был в совершеннейших соплях, в буквальном смысле. Я пошел к психологу: “Я не знаю, что мне делать”. Он мне: “Таблеточки-таблеточки”. Я: “Давайте-давайте”. Но пить их не стал, поехал в деревню Кын на съемки фильма “Подельники”, который сейчас выходит в прокат, и там у меня наступила сублимация в самую сложную работу, которую я когда-либо делал. Вернулся в Москву только в апреле, и от этой депрессии не осталось ничего вообще, просто как будто ее и не было. И тут же на меня стали сыпаться, словно из рога изобилия, разные блага… Куча рекламных предложений, какие-то бизнесидеи, которые скоро потенциально могли вырасти во что-то совсем большое, если бы не произошло все то, что произошло в мире…
Но это же не первый кризис в нашей стране на твоей памяти? Были и 1991-й, и 1998-й, и 2008-й, и 2014-й… Как ты проходил через них?
Если честно, я уже не помню. Я вообще все плохое забываю. Есть у меня такая особенность памяти, и она мне нравится. В 1991-м мне было 15 лет, я жил в Таганроге, и было у меня счастливое пацанское детство. Рабочий городок, улочка Котлостроительная, где все родители работают с утра до вечера. Мы предоставлены сами себе. Как мы проводили время? Шикарно проводили. Было всегда весело, и народу было много, особенно летом…
Ты же не сразу пошел в театральное? Что было между пацанским детством в Таганроге и поступлением в ГИТИС?
Я окончил школу, поучился в кулинарном, потом поступал в медицинское училище, занимался гимнастикой — меня бросало то в одну, то в другую сторону, и я не знал, что нужно делать, пока не начал заниматься в театральной студии. Там я и понял, что хочу продолжать двигаться именно по этому пути.
А если бы остался в Таганроге, кем бы ты был сегодня?
Если бы остался… Сгорел бы, как пить дать. Самые близкие мои ребята, с кем я рос, никого уже нет в живых. Наркотики, пьянство, убийства, рэкет… Из той эпохи моей жизни остались двое друзей, но мы с ними уже позже общаться начали. Они были из параллельных классов. Сейчас дружим, и, слава Богу, они нормально устроились, не сгорели.