Жить на нем легко и сложно
Не было в мире более яркого геополитического эксперимента, чем разделение Кореи (то есть были еще ФРГ и ГДР, но это не то). Сейчас, кажется, эксперимент начинает подходить к концу.
Мы многое любим объяснять национальным характером. Немцы усердные и грубые. Англосаксы рациональные и расчетливые. Японцы злые и чистоплотные. Русские... ну, сами понимаете. В популярной картине мира каждый народ живет так, как ему удобно, имеет то правительство, которого заслуживает. И вообще, глупо пытаться накроить бурундуков из крокодилов: национальный характер не пропьешь. И действительно, традиции, генотип и нравы сбрасывать со счетов было бы очень неразумно. Но дело в том, что с одними и теми же традициями и генами можно прийти к совершенно разным результатам. Что блистательно доказала нам страна Корея.
Корея целая
Корея была своего рода пропускным пунктом древней Юго-Восточной Азии. Из Индии и Китая проходили через нее различные дары цивилизации и отправлялись далее на восток, в Японию, куда добиралось, правда, лишь то, что было уже принято и одобрено корейцами. Скажем, индийский буддизм корейцы оценили, сами долго им игрались и передали японцам. Как и керамику, и тайны шелка, и гадание по чертам лица. А вот высокую мебель (столы и кресла), которая распространилась в Китае после сближения с индийскими царствами, корейцы не оценили, так что Японии она не досталась. Надо сказать, что, в отличие от соседей-японцев, закуклившихся на своем острове и, кроме корейцев, чужаков к себе не пускавших, Корея всегда была открыта всему новому. Потому что деваться было некуда: это новое скакало по Корее туда-сюда как хотело. Монгольское нашествие, подчинение Китаю, маньчжурское завоевание, японская оккупация – в истории Кореи за последнюю тысячу лет с трудом найдешь век, когда бы на земле гор и сосен не распоряжался иноземец.
Впрочем, и без монголов с китайцами жизнь корейцев трудно было назвать простой и приятной. С точки зрения европейцев, она была исключительно странной. И дело не только в привычке сидеть на полу, без стульев. С одной стороны, все последнее тысячелетие Корея, безусловно, являлась одним из центров мировой цивилизации. Здесь была мощная административная система, массовая грамотность, обильная интеллигенция, чрезвычайно сложная социальная структура, богатая и разнообразная культура. С другой стороны, здесь, если разобраться, творилось черт знает что. Возьмем, например, эпоху Чосон, которая длилась с XIV по конец XIX века. Столь важная для средиземноморского региона и Европы идея частной собственности тут крайне туманна. Вокруг полно богатых аристократов-землевладельцев, но их право собственности сродни утренней росе на лепестках вишни: высшие чиновники легко изымали любые земли, перераздавали их, распоряжались ими, как госимуществом. Вплоть до того, что порой владелец земли без разрешения чиновника не мог даже корзинки проса со своих великих владений собрать. Крестьяне вообще считались собственниками своих клочков земли на том основании, что были приписаны к этим клочкам и обязаны были возделывать их, опять-таки повинуясь указам начальства. Скажем, за самовольное, без команды, вне назначенного дня засеивание поля можно было лишиться ушей и того, к чему эти уши крепились. Все люди распределялись по сословиям по праву рождения, личной свободы не было, почитай, ни у кого. Кроме того, до 10% населения были потомственными и пожизненными рабами аристократии и вообще не считались за людей: их можно было пытать, казнить и делать с ними все, что угодно, на усмотрение хозяина. На кого учиться, где работать, за кого выдавать замуж дочь, сколькими связками соломы крыть крышу – все нужно было согласовывать с администрацией. Поэтому чиновников в Корее было невероятно много. И военных. И крестьян. Зато почти не было ремесленников, так как занятие это считалось порочным согласно конфуцианским нормам (конфуцианство ко времени Чосона стало основной идеологией Кореи). Все ремесленники числились крепостными государства, они жили в отдельных поселениях и выполняли госзаказы: ткали ткани из хлопка и шелка, лили металлы и изготавливали различную утварь под надсмотром чиновников, не имея права собственности ни на что, включая собственные руки. Но еще более низким занятием считалась торговля, поэтому торговцев в Корее, можно сказать, не было вообще. Крестьянам разрешалось иногда сбывать кое-какие свои поделки и излишки урожая, но обмен шел в основном натуральный, так как денег, по большому счету, Корея не знала до конца XVII века. Торговали в обмен на зерно, ткани, слитки металла. Также изредка использовались громоздкие и малоценные связки монет, которые стоили ровно столько, сколько стоило железо, из которого их изготовили. Да и шла эта монета преимущественно из Китая, где была популярна.
Так что жизнь в государстве протекала по жесткому руслу традиций и инструкций, инициатива была обыкновенно больно наказуема. Главнейшая истина конфуцианства «Ты начальник – я дурак» была основой морали, и вся страна вибрировала в унисон любому чиху солнцеликого тхандже – так тут именовали царя. А то, что тханже обычно крепко держали за кадык монгольские, китайские или японские пальцы, было делом привычным. И как бы современные сценаристы обеих Корей ни пытались изображать героические восстания корейцев против чужеземных захватчиков, в реальности корейское чиновничество исправно следило за выполнением приказов независимо от того, на каком языке они звучали, и бунтовать народу в таких условиях было совсем не положено. Так что, повторим, жизнь у корейцев была далеко не сахар, что подтверждают, например, результаты первого социологического исследования Кореи в 1910 году. Средняя продолжительность жизни корейских мужчин тогда была 22 года, женщин – 24. Это был практически самый низкий показатель в мире, более смахивающий на статистику времен палеолита, чем на данные XX века*.