Петр Федоров
Петр Федоров – брутальный актер, бескомпромиссный режиссер и клавишник набирающего силу музыкального проекта R.A.I. – рассказал, как его узнают полицейские и как печеная картошка помогает осмыслить глобальные вопросы бытия.
Миллионы россиян помнят тебя как Данилу из сериала «Клуб»...
По сериалу «Клуб» меня узнают почему-то в основном менты. Я всегда удивляюсь: сериал снимался для двенадцатилетних девочек, а как Данилу меня узнают мужики с седыми яйцами. Видимо, для определенной части россиян я все-таки навсегда Данила. Они не виноваты, что им меня показали, а я не виноват, что получил эту роль. Так устроен процесс.
Скучаешь по тем временам?
Недавно, забежав на пятнадцать минут на 20-летие MTV, я словно в машине времени прокатился: увиделся с Децлом, Нойзом, Лигалайзом, Задорожной... Крепко пахло планом у служебного входа в «Олимпийский»! Но вообще я рад, что канал до сих пор существует на какой-то дециметровой волне.
Данила ловил в заведении драгдилеров. Насколько твои взгляды на эту проблему совпадают с его взглядами?
Это смешно. Создатели сериала обходили эту тему стороной, но я стоял на своем: «Да они же все наркоманы эти мажоры! Данила – это главный нарик, и, есть это в сценарии или нет, я все равно буду это играть!» Когда я решил уходить из сериала, я очень просил снять концовку, чтобы Данила съехал в лечебницу. Но регламент на телевидении не позволял. Был еще более дурацкий казус: когда приступили к съемкам серии про порно, оказалось, что мы не должны произносить слово «порно»: оно не может звучать с экрана телевизора. Мы говорили «эти фильмы» и прочую чушь.
Вот ты сам просил, чтобы тебя ликвидировали в сериале, а героя Кевина Спейси ликвидировали наперекор его просьбам. И в новом сезоне «Карточного домика» вместо него – могила.
Это треш, который не связан с кинематографом и вообще с творчеством. Я вижу карточный домик как метафору всего происходящего. Вытягивают карты с самого низа, самых значимых фигур: Вайнштейн, Спейси... Но если погасить всех людей, которые кого-то трахали, то у нас ничего не будет: ни театра, ни кино, ни политики. Это карточный домик идиотизма.
Твой и Павла Бардина антифашистский фильм «Россия 88» тоже едва не был принесен в жертву своеобразно понятой политкорректности.
Сегодня это уже легенда. Два неких мифических человека кавказской национальности якобы купили в переходе на раскладушке наш фильм, подумали, что это что-то культурное, а придя домой, якобы обнаружили в нем оскорбительное содержание и подали заявление в прокуратуру. И эксперт – я даже помню его фамилию, Махмудов, – провел уникальный, достойный музея лингвистический анализ. Мы летали в Самару на суд, и не один раз, даже искали этого Махмудова, но он от нас спрятался. Школа, где он работал, кстати, была полностью изрисована свастиками. Дальше были оцепления кинотеатров, попытки закрытия кинофестивалей, ОМОН, люди с корочками... Но под давлением Гильдии кинокритиков дело было закрыто.