Лучшие книги 2021 года. Выбор 50 современных российских писателей
Esquire расспросил 50 писателей о главной книге, прочитанной в уходящем году, – оставившей самое яркое впечатление, перевернувшей все с ног на голову, лучше всего написанной, сообщившей что-то очень важное. Своими литературными впечатлениями поделились лучшие современные авторы — от Линор Горалик и Людмилы Улицкой до Алексея Сальникова и Алексея Поляринова.
Линор Горалик
«Все способные дышать дыхание», «Имени такого-то»
Николай Эппле, «Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах»
«Я не могу представить себе сегодня более тяжелого и более своевременного текста — мне кажется, что при столкновении с ним читатель оказывается одновременно объектом и субъектом, тем, кого пытаются лишить памяти и кто сам понимает, как тяжела эта ноша, кто хочет помнить и кто мечтает забыть, кому есть что беречь и есть от чего отказываться; словом, очень личное — и очень объединяющее чтение».
Дмитрий Захаров
«Кластер», «Средняя Эдда»
Николай Эппле, «Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах»
«Войны памяти — проверенное топливо для „холодной гражданской“, что идет в нашей стране не первый год. Вопрос „что делать?“ давно выброшен за ненадобностью, все бьются со всеми исключительно на предмет „кто виноват?“. „Неудобное прошлое“ же — иногда помимо воли автора — работает именно на стратегии примирения: рассказывает про опыт возвращения из окопов ресентимента Испании, Германии, Аргентины, ЮАР и многих других».
Мария Степанова
«Против нелюбви», «Памяти памяти»
Инна Краснопер, «Нитки торчат»
«В этом году выбирать главную книгу особенно трудно: для меня такой книгой (надолго определяющей направление мысли) были и „Три истории“ Ольги Медведковой, и „Смерти.net“ Татьяны Замировской, и „Рана“ Оксаны Васякиной, и только что вышедший роман Линор Горалик „Имени такого-то“. И все-таки я выберу книгу стихов: „Нитки торчат“, сборник текстов Инны Краснопер, где она разбирает и пересобирает заново механизмы языка и повседневности, заставляя их работать в новом режиме невесомости, словно сила тяжести навсегда упразднена».
Алексей Сальников
«Петровы в гриппе и вокруг него», «Опосредованно»
Фазиль Искандер, «Сандро из Чегема»
«Удивительно добрая, смешная книга о не всегда простом советском времени. Главное, что современный читатель может вынести из текста, пожалуй, это то, что восприятие жизни — оно не полностью зависит от того, что вокруг, а и от самого человека зависит».
Леонид Юзефович
«Зимняя дорога», «Филлэлин»
Лев Толстой, «Анна Каренина»
«Прочел в третий раз, но после почти сорокалетнего перерыва уже не понимаю, забыл ли я некоторые важные вещи или не обратил на них внимания при прежних прочтениях, — этот действительно „лучший роман всех времен и народов“ желательно перечитывать хотя бы раз лет в двадцать».
Оксана Васякина
«Ветер ярости», «Рана»
Наталья Пушкарева, Анна Белова, Наталья Мицюк, «Сметая запреты. Очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков. Коллективная монография»
«Сборник статей для тех, кто считает гетеросексуальность и моногамию исконно русскими традиционными ценностями».
Валерий Печейкин
«Злой мальчик», «Стеклянный человек»
Валери Кивельсон, «Магия отчаяния. Моральная экономика колдовства в России XVII века» (перевод: Владимир Петров)
«Эта книга потрясла меня одной простой и хорошо доказанной мыслью. В России колдовство использовали, когда ничего больше не помогало: ни вера, ни „гражданское общество“, ни „традиционные ценности“. Тогда и приходило отчаяние, а вместе с ним — колдовство».
Ольга Птицева
«Выйди из шкафа», «Край чудес»
Татьяна Замировская, «Смерти.net»
«Книга, которая одновременно сильно напугала меня, увлекла и разобрала по косточкам, — смерть в цифровую эпоху, ценность воспоминаний, текстоцентричность всего, особенно Бога, и диктатор, которого бьют сахарницей по голове. Ну как тут не влюбиться?»
Яна Вагнер
«Кто не спрятался», «Живые люди»
Татьяна Замировская, «Смерти.net»
«Дебютный роман Татьяны Замировской об интернете для мертвых. Мне кажется, что Замировская — наш новый Пелевин, и, по-моему, очень здорово, что этот новый Пелевин — женщина».
Илья Данишевский
«Нежность к мертвым», «Маннелиг в цепях»
Татьяна Замировская, «Смерти.net»
«Идеальное новогоднее печенье с частным предсказанием + бонус в виде идеального попадания в дух как этого года, так, скорее всего, и следующего — тревожность и тревожное ощущение перемен».
Татьяна Замировская
«Земля случайных чисел», «Смерти.net»
Людмила Петрушевская, «Черное пальто. Страшные случаи»
«Эта книга потрясла меня одной простой и хорошо доказанной мыслью. В России колдовство использовали, когда ничего больше не помогало: ни вера, ни „гражданское общество“, ни „традиционные ценности“. Тогда и приходило отчаяние, а вместе с ним — колдовство».
Евгения Некрасова
«Калечина-Малечина», «Домовая любовь»
Саяка Мурата, «Человек-комбини» (перевод: Дмитрий Коваленин)
«В России этот текст не прозвучал совсем — по сравнению с англоязычными, например, странами, что сильно жаль. Книга о девушке, которая работает в типологичном японском мини-маркете уже много лет (где обычно только подрабатывают и более ничего) и уже слилась со своим комбини и чувствует себя его органической частью: она спит, ест, живет только для того, чтобы служить в своем комбини. И не может, а главное, не хочет менять свою жизнь, несмотря на постоянный скрежет окружающих про карьеру и семью. На первый взгляд текст вроде бы критика фанатской корпоративной культуры, но дальше, под упаковкой — история о свободе выбора, праве жить так, как хочется, не соблюдая никаких установок об успешности и нормальности. Героиню так фанатично пытаются втянуть в строй обычной жизни, что задумываешься: а что, если „карьера, замужество, семья“ — это такой же комбини?»
Людмила Улицкая
«Зеленый шатер», «Даниэль Штайн. Переводчик»
Александр Пушкин, «Капитанская дочка»
«Она у меня каждый год главная книга. Ничего лучше на русском языке, как мне кажется, не было написано. Это верхняя граница русской прозы».
София Синицкая
«Сияние Жеможаха», «Безноженька»
Линор Горалик, «Имени такого-то»
«Многоголосый фактурный бред об эвакуации пациентов психиатрической лечебницы в никуда — а каким еще языком описывать безумную безвыходную ситуацию, путь, в котором каждый шаг врачей и больных — это страдание и подвиг?»