Лицо с обложки
Надо брать!
Мы беседовали с Ренатой Литвиновой накануне премьеры спектакля «Северный ветер» в МХТ имени А. П. Чехова. Она снова едина в трех лицах: автор пьесы, режиссер и актриса. В ее команде — мхатовские актеры, Софья Эрнст, ставшая Литвиновским альтер эго, Гоша Рубчинский, создавший костюмы, Земфира, написавшая музыку. Рената признается, что ей было непросто собрать столько сильных, творческих людей на одной площадке. Всех усмирить, подчинить своей воле — задача не из легких. Приходилось принимать непростые режиссерские решения и учиться управлять творческим театральным коллективом. «Как же без конфликтов? — говорит Литвинова. — У всех у нас бывают нервы на пределе. Мы же творческие работники, а не бухгалтеры. Я всегда договорюсь с талантами, со своими, с одержимыми. Обязательно буду на их стороне — такая схема, не предаю. Но боль и труд, они — “за кадром”. Остается только то, что и есть театр — мой мир, разыгранный в пространстве сцены, музыка, мои герои».
Рената, давайте начнем с нашего информационного повода. Почему вы решили делать этот спектакль?
Я села и вдруг начала писать пьесу. Я никогда не писала пьесы, хоть и закончила сценарный факультет. А что такое сценарий? Это то, что видно и слышно. Нечто близкое к театру, где ты не можешь написать: «Герой почувствовал то-то, у него в голове пронеслась вся жизнь». Если в кино применяется закадровый текст, это уже от отчаяния.
У нас ведь со сценаристами туго.
Да, это системная ошибка: Россия — пишущая страна, поставляющая миру выдающиеся тексты. Но это совершенно разные жанры — писать прозу и выстраивать диалоги в кино, в театре — наполнять скелет мышцами и прочими деталями, включая кожу. Например, я обожаю сочинять диалоги, я про себя это знаю. Иногда начинаю с какого-то наброска разговора, выстраиваю из него дом, в котором разговаривают эти герои.
Почему вдруг театр? Вам нравится играть на сцене?
Я люблю конкретно МХТ им. Чехова и нигде никогда больше не играла. Я играю в этом театре больше десяти лет, но если выбирать — актерство или режиссура, я выбираю авторство — сидеть под сценой, под камерой и выстраивать — сочинять свою концепцию мира. И иногда вскакивать в обслуживающей роли, которая бы помогала героям.
Какая вы в работе? Жесткая, нервная, долгая, стремительная?
Недолгая, кстати. У нас никогда не было репетиций до ночи. В длинных репетиционных периодах, несомненно, есть плюсы, но и минусы, когда утрачивается свежесть и адекватность восприятия. И кстати, я никогда не оскорбляю — я очень люблю своих артистов, но я требовательна. Некоторые люди, например, наш театральный звукорежиссер Галя не понимала «моего языка» и все время просила Земфиру перевести по-русски, что я такое ей сказала. А Земфира ее как раз понимала и защищала от меня. Я же вскипала!
Хочется больше про ваши репетиции, про сам спектакль…
Читки, репетиции и поиски я начала еще зимою, дописывая параллельно роли под своих актеров, проникаясь к ним и в них. В спектакле есть настоящие, выдающиеся актерские открытия — «куски, монологи, нити в ковре». У меня блистательный актерский состав — ансамбль: Софья Эрнст, Кирилл Трубецкой, Надежда Калиганова, Павел Ворожцов, Евгений Перевалов, Римма Коростылева, Мария Фомина… Люблю всех! Некоторых мне открыл Костя Богомолов — он оказался настоящим «геологом талантов» — ищет их и очень им помогает! Включая и меня. В каком-то смысле, это очень нетипично и очень щедро с его стороны — делиться своими наработками. Вообще сам МХТ — такой театр, где любят открывать и давать шанс. И помогать, чтобы все состоялось. В МХТ есть свои «ангелы театра» — Ольга Семеновна Хенкина, например. Она словно из «Театрального романа» Булгакова, театр — для нее все. Иногда я искренне предполагаю, что она живет внутри театра или театральных стен, тайных лабиринтов и появляется в нем, как все волшебники, — из ниоткуда, путем трансгрессии, потому что я не вижу ее вне театра. И Олег Павлович Табаков меня когда-то поразил своей силой и дерзостью, когда все были против, а он был за: за Шапиро — режиссера и за меня в роли Раневской — тогда мы выпускали «Вишневый сад». Двенадцать лет назад. Я это ему никогда не забуду и буду всегда благодарна. А вы не заметили, что благодарных очень мало? Я же всегда и до последнего помню, что человек помог, сделал добро…
Не могу не спросить о композиторе Земфире и художнике Рубчинском…
Как вы знаете, Земфира — мой пожизненный соратник, не побоюсь этой характеристики, прижизненный гений, теперь наш «список» пополнил и Георгий. Я, кстати, его принципиально называю не Гошей, а Георгием. Мне так нравится не сокращать его имя, а именно хранить в оригинале. Если вкратце, это друзья и даже больше. В любых проектах мы будем вместе. Это профессионалы, истовые работники, честные и искренние люди — мы через многое прошли, особенно с Земфирой. Еще к нам присоединилась Софья Павловна Эрнст — такой же верный друг и трудоголик — актриса моих проектов, альтер эго и вечный мотиватор. «Что уж тут скрывать или молчать (здесь цитирую Чехова), я люблю их».
А почему, Рената, дочь свою не тянете в профессию? Мне кажется, это было бы логично.
Ну, когда нам были нужны бесплатные артистки в кино, и когда мне некуда деваться, и когда каникулы при этом… Она же учится! Я не хочу человека отрывать от учебы. Это несерьезно, во-первых. А во-вторых, я не из тех родителей, которые безжалостно продвигают ребенка в кино или на сцену, чтобы потом ими гордиться. Это так тяжело, особенно бездарным, так ранимо потом этим детям.
Где вы живете?
На Патриарших, недалеко, моя первая квартира, которая у меня появилась… Сколько же мне было? Тридцать семь, что ли?..
Патриаршие — ваше любимое место в Москве?
Я не могу сказать про район. Мне нравится моя квартира. И парижская мне тоже симпатична.
Парижская, наверное, как московская, с антиквариатом?
Нет, слава богу, она не забита ничем. В московской мне не хватает пространства, я все думаю, наверное, переселиться куда-то попросторнее. Я когда-то купила эти сто метров, а сейчас уже не влезаю в них.
Хотелось бы вернуться к теме «дочки-матери». Вы живете не по фильму «Осенняя соната»?
Да господь с вами! С чего вы такое взяли?
То есть у вас нет конкуренции с дочерью?
Нет, конечно. Какая может быть у меня с ней конкуренция?