Культура / Трибуна
Большая перемена
Контракт с генеральным директором Большого театра Владимиром Уриным переподписан еще на пять лет. О том, что означает этот вполне ожидаемый шаг, размышляет завсегдатай главной оперно-балетной площадки страны, шеф-редактор L’Officiel Эдуард Дорожкин.
Надобно сразу оговориться: поведение господина Урина в позорные для России дни, когда басманное правосудие отправило доставленного в наручниках из Петербурга режиссера Кирилла Серебренникова под домашний арест, было абсолютно — и неожиданно — безупречным. Презрев возможные административно-хозяйственные «выводы» по партийной линии, Владимир Георгиевич, в числе прочих порядочнейших деятелей искусства, подал ходатайство о смягчении меры пресечения подозреваемому, готов был поручиться за него. В интервью центральным СМИ он всячески подчеркивал огромное значение Серебренникова для культуры страны вообще и Большого театра, где в подвисшем состоянии находится балет «Нуреев», в частности. Опальному режиссеру неоднозначная институция на Театральной площади и вправду обязана двумя шедеврами — «Золотым петушком», в котором Кирилл Семенович почти дословно описал то, что через несколько лет произойдет с ним самим, — самодурство, бесчинство и, до поры до времени, безнаказанность одуревших от полноты власти «верхов», и «Героем нашего времени» — шедевром высочайшей пробы, спектаклем «чистой красоты», ставшим проверкой на нравственность и артистизм для балетной труппы Большого театра, которую она выдержала на пять с плюсом. Но одно дело — ценить гений, другое дело — открыто заступиться за него в тяжелейшую минуту. Повторюсь: открыто, без фигур умолчания и реверансов в сторону правосудия высказанное генеральным директором Большого театра негативное отношение к следственным действиям и судебным решениям сделало бы честь и менее осторожному руководителю.