Проект
Еще раз про любовь
Москва не для любви — это верно. Шансы найти ее в Москве примерно равны шансам повстречать в российском глянце модного критика, который точно знает, о чем пишет. Или шансам на то, что все пробки в районе Большой Дмитровки рассосутся, а вместо валентиновских (новогодних, пасхальных, просто летних) декораций по Столешникову переулку вдруг расставят скульптуры Джеффа Кунса.
На московских мужчин принято жаловаться: одни не следят за собой, другие избалованны. К женщинам тоже претензий хватает: то жадны, то холодны и занудны. В Tinder сегодня среди приличных людей искать себе пару не комильфо — разрешено разве что иногда пролистать десяток чужих фотографий в приложении и сохранить парочку особенно нелепых.
Послушаешь, так любовь в Москве — мифический зверь, вроде единорогов или говорящего льва из «Хроник Нарнии». Даже в существование инопланетян и то верят больше — мысль, что мы не одни во Вселенной, кажется почему-то более верибельной, чем мысль, что где-то в «Дабл Би» на другом конце города покупает себе лавандовый раф наша будущая вторая половина.
Да-да-да, допустим. Сделаем на секунду вид, что поверили нытикам — тем, что говорят о любви, будто это курс рубля или состояние российских медиа.
И все-таки. Любовь есть — как бы москвичи ни протестовали. И ее не надо искать: она просто случается, в самый неожиданный и неподходящий момент. И — абсолютно по-шекспировски — «бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею». И плевать она хотела, что вам всю жизнь нравились высокие брюнеты-финансисты — или миниатюрные блондинки-журналистки. Любви не задашь параметры, не спрогнозируешь, не пробудишь ее в себе народными средствами. Выписки с банковского счета и справки с места работы она тоже не принимает. Любовь сваливается на вас с лестницы посреди вечеринки Виталия Козака, вдрызг пьяная и в дурацких кроссовках. Любовь поджидает вас на чужом дне рождения — настолько унылом, что в первый час хочется телепортироваться куда угодно, хоть на юг благополучного района Капотня.