Выученная беспомощность
Как преодолеть этот психологический синдром
Временами мы все произносим фразу «Я не могу». Но всегда ли за ней стоит объективная невозможность что-то сделать или нечто другое? Рассмотрим всем известную ситуацию. Мама приходит в детский сад за ребенком: он уже сам умеет одеваться, но ей кажется, что он делает это слишком медленно. Несмотря на сопротивление малыша, которому так хочется показать воспитателю, подружке, а также маме свою ловкость, она сама втискивает его в одежду. Ребенок покорно засовывает ножку в сапожок, который мама держит в руках. При этом он знает, что если будет одеваться сам, то обязательно «перепутает ножки».
А теперь представь себе еще одну картину: ребенок-инвалид, у которого протезы на обеих ногах. Перед ступеньками школы он падает. Какая будет реакция родителей? Кинуться к ребенку, поднять его, отряхнуть, помочь дойти до класса, чтобы он больше не упал.
Так? Но что если родители будут спокойно ждать, когда их ребенок сам встанет? Он барахтается, прохожие недоумевают, пытаются подбежать, подхватить, возмущаются...
Но родители спокойно останавливают их: «Не нужно. Он может сам!» Ребенок, потратив кучу усилий и времени, встает. Довольный и счастливый. Отряхивается и отправляется в школу. САМ. Повзрослев, он получил образование, создал семью. Он счастлив по жизни. Почему? Потому что он все умеет делать САМ. Его родители позволили ему чувствовать себя полноценным человеком, несмотря на врожденную патологию.
На примере животных
Термин «выученная беспомощность» предложил американский психолог Мартин Селигман в середине ХХ века. Он объяснил его примерно так: «Зачем стараться, если жизнь меня уже побила, я достаточно натерпелся, чтобы продолжать мучиться дальше». Человек «выучил» негативный сценарий беспомощности, придерживаться которого проще и привычней, чем что-то менять. В итоге он сам загоняет себя в клетку мучений: и не то чтобы он доволен и рад происходящему, просто... беспомощен. Но так ли это на самом деле?
История изучения выученной беспомощности началась с экспериментов над собаками. Трех псов поместили в разные клетки. На ошейники первого и второго подавали неопасный для жизни, но крайне раздражительный для психики разряд тока, а третьего оставили в покое. При этом первый пес мог нажать на рычаг и прекратить подачу тока не только у себя, но и у соседа. То есть один мохнатый друг невольно решал судьбу другого. При этом пес, который был обречен на бездействие и ожидание избавления от своего собрата, так вошел в роль, что спустя время начал наглядно демонстрировать свою беспомощность. В другом эксперименте тех же собак поместили в клетки, которые были разделены небольшим, но легко преодолимым барьером: на одну часть подавался ток, на вторую нет. Первый пес, который имел опыт преодоления трудностей, перемахнул на безопасную сторону клетки. Так же поступил и третий. А вот второй лег на пол и даже не попытался избавиться от назойливых разрядов, только жалобно поскуливал.