«Куратор», «Бык» и «Сторож» Юрия Быкова: криминальная Россия на «Кинотавре»
Сегодня в Сочи завершается "Кинотавр", и как бы ни распределились призы, одной из трех тем фестиваля (наряду с распадом семьи и психологией измен) уже сейчас можно назвать ощущение гражданской войны всех против всех, которое нашло свое отражение сразу в трех криминальных фильмах. Один из них снял Юрий Быков, другой называется "Бык", а третий — "Куратор". Причем режиссеры-дебютанты Борис Акопов и Петр Левченко оказались и изобретательнее, и откровеннее, и проницательнее, чем опытный мастер.
«Бык» режиссера-дебютанта Бориса Акопова — это в каком-то смысле «Хрусталь» текущего года: портрет 90-х, сделанный молодым мастером, который не согласен ни с официальной характеристикой эпохи, ни с поверхностно сентиментальной иронией клипа Монеточки. Это одновременно и попытка разобраться, как все было на самом деле, и желание придумать свой собственный, а не навязанный старшими миф о детстве; в каком-то смысле, российские «Очень странные дела». Только вот монстры в картине Акопова настоящие, а в шерифов нет никакой веры. Главный герой — только что вышедший из тюрьмы парень по прозвищу Бык (Юрий Борисов). У него есть младшие брат и сестра и мать-одиночка (Мария Звонарева) — красивая женщина, благородное лицо которой не смогла исполосовать бритва эпохи. И Быку, и его брату нравится нервная парикмахерша (Стася Милославская), которая мечтает сбежать из страны с иностранцем и ходит ради этого на свидания с экспатами в дорогих ресторанах. Когда один из них на английском попросит ее подождать в гостиничном номере, пока он общается с друзьями, она не поймет язык, испугается и закрутит головой: «Нет-нет, только с тобой, никаких друзей».
Кроме пронзительно достоверных актерских работ и бьющей через край агрессии «Бык» удивляет тем, как много — по‑сериальному много — в нем параллельных сюжетных линий, каждая из которых завершится красиво и страшно. В бригаде героя собралось полдюжины молодых ребят, и история каждого из них получит достойную развязку. А коллективным для всех финалом (осторожно: здесь и до конца абзаца — незначительный спойлер), как и в недавнем «Ненастье», станет обращение Ельцина в 1999-м году. Этот прием сродни удару тараном, и он обесценивает всю ту ювелирную осадную тактику, с помощью которой режиссер целых сто минут штурмовал голову зрителя. Но он позволяет наглядно показать, насколько разные сигналы получили разные россияне в ту новогоднюю ночь.