«Крахмальный голод», китовое побоище, гибель рабочих под завалами: какие катастрофы вызвала беспощадная мода
История моды — это история перемен. Исследуя предмет, мы завороженно наблюдаем, как менялись фасоны, цвета, белье, аксессуары и прически. Что остается за кадром, так это цена модных новинок, которая далеко не всегда исчисляется деньгами. Forbes Life вспомнил самые обширные кризисы, вызванные индустрией моды, и жертв, которые были ей принесены.
Истребление птиц
К 1880-м годам понятие «модная шляпка» стало означать «шляпка с перьями». Для украшения шляп использовали более сорока разных птиц, но у модниц были и свои фавориты — страус, цапля и райская птица. Их перья (а иногда и тушки — частями или целиком) крепились не только на головные уборы, но и на броши, украшения и вееры. Настоящим изыском считались миниатюрные украшения с головой колибри.
В конце XIX века в жертву моде приносили по 50 000 райских птиц ежегодно. Но больше всего от «шляпной лихорадки» пострадали цапли. Уже к 1886 году популяция североамериканских белых цапель оказалась под угрозой вымирания.
Среди модниц особым почетом пользовались эгретки — ажурные рассученные перья, которые появляются у цапель в брачный период. Именно в это время на них и охотились, что приводило к резкому сокращению потомства. В 1898 году из одной только Венесуэлы было вывезено эгреток от более чем полутора миллиона белых цапель. Российская империя не отставала: белая цапля была почти истреблена, а цены на эгретки выросли до такой степени, что за несколько шкурок белой цапли можно было купить корову (для сохранения гнездовий белой цапли впоследствии был создан Астраханский заповедник, благодаря которому популяцию удалось частично восстановить).
Помимо белой цапли скупались перья крачек, чомг и альбатросов. Охотой на белоспинного альбатроса печально прославились японцы, в погоне за наживой действовавшие как гигантский завод. Они организовывали целые экспедиции, уничтожив больше трех с половиной миллионов птиц и оставив в живых лишь несколько сотен альбатросов. Впрочем, не повезло и другим видам, попавшим под горячую руку охотников, стремившихся удовлетворить запросы рынка.
Этот безумный период ознаменовался появлением орнитологических сообществ, ратовавших за защиту птиц. Далеко не все и не сразу были в восторге — например, членов Массачусетского общества Одюбона называли экстремистами и сентиментальными самодурами, а политики заявляли, что ограничение торговли перьями повлечет за собой потерю тысяч рабочих мест.
Истина все-таки восторжествовала: законы, запрещающие импорт перьев, а также охранявшие местных птиц, в итоге были приняты. Правда, произошло это небыстро — если в Штатах соответствующие акты приняли в 1901 году, то в Великобритании — лишь в 1921 году (за 10 лет до этого импорт ежегодный импорт колибри составлял порядка 40 тысяч мертвых особей).
В конечном счете на убийственную моду повлияли, как это обычно бывает, не строгие законы, а социальные перемены: увлечение перьями и чучелами на шляпах свели на нет две мировые войны. Перестав истреблять птиц, человечество переключилось на самоистребление — очень вовремя для популяций пернатых, многие из которых оказались на грани исчезновения.